Только верхушки деревьев им и удалось срезать, сообщил командирам Трив после возвращения из похода. За самой большой скалой росли соблазнительные фруктовые деревья, но эту рощу отделяло от террасы узкое непроходимое ущелье. Так что пока они смогли принести только листву.
— Гиффы наблюдали за нами, — сказал Боннард Каю и Вариан, — точно так же, как в выходной. Просто наблюдали.
— А я не спускала глаз с неба, вдруг они прилетят, — кротким голоском произнесла Терилла. Она все еще боялась появления гравитантов.
— Эти тупицы? — Боннард презрительно махнул рукой. — Да они же уверены, что динозавры растоптали нас вместе с палаткой!
Боннард был в своем репертуаре — такой же самоуверенный, такой же лихой, как и раньше. Но сейчас командиры снисходительно отнеслись к его браваде: мальчику есть чем гордиться. Еще бы, несмотря на физическое превосходство гравитантов, ему единственному удалось ускользнуть от них и причинить массу неприятностей.
— Будем надеяться, что еще несколько дней они будут пребывать в неведении, — сказал Кай. — А за это время может прилететь Тор. Ну что, сходите еще разок? — спросил он, окидывая взглядом груду зелени и прикидывая, что от нее останется после переработки.
Вместо ответа Трив ухватился за трос и начал карабкаться вверх, остальные ждали своей очереди, чтобы последовать его примеру.
— Настроение у них что надо, — шепнул Вариан Кай.
— Пока! — короткий, полный горечи ответ Вариан напомнил Каю, что настроение — вещь переменчивая.
Чтобы взбодриться, он пошел в разграбленную лабораторию Тризейна, к Портегину, корпевшему над микросхемами развороченной приборной панели, перенесенной сюда из кабины пилота.
— Не знаю, смогу ли полностью восстановить передатчик. Правда, я снял кучу деталей с ненужной аппаратуры и с полевых приборов, — сказал механик, приглаживая короткий ежик волос. — Они утащили даже паяльники, а эти микроскопические контакты вручную соединить невозможно.
— Может, тогда настроишь аппарат на передачу самых примитивных радиосигналов? На частотах Тхеков или даже ИК?
— Это пожалуйста, — просиял Портегин. Он обрадовался, что может дать положительный ответ.
— Тогда так и сделай, только выбери ту частоту, которую не смогут прослушивать гравитанты.
— У них есть наручные переговорные устройства, для других нужны аккумуляторы, — сказал Портегин со злорадной ухмылкой.
Кай двинулся дальше, зашел в складское помещение, надеясь на то, что гравитанты в спешке уронили какую-нибудь полезную мелочь. Как хорошо, что обшивка у шаттла керамическая, ни один детектор из тех, которыми располагают гравитанты, его не засечет. И вообще, на этом корабле так мало металлических деталей, что они могут быть приняты ими за рудные примеси скальных пород. Он снова напряг память, пытаясь вспомнить, случалось ли им с Вариан обсуждать Гиффов в присутствии гравитантов. Да ведь они говорили о съемках! На секунду ему стало жутко. Потом он вспомнил разбросанные по всей территории поселка сломанные кассеты. Теперь и они похоронены под телами погибших животных.
Мятежники выказали такое презрение к научным занятиям «недоносков», что вряд ли прихватили с собой те кассеты, что были отсняты лично им или Вариан.
Наверняка они сочли их нестоящими внимания. Кай постарался убедить себя, что так оно и было.
Он обратил внимание на то, что каждый нашел себе занятие по душе. Трив и подростки ушли за добычей. Олиа подметала кубрик импровизированным веником, сделанным из короткой сухой травы. Дименон и Маргит, опуская на тросе маленькие самодельные бадейки, черпали из озера воду.
— Попробуй-ка, — сказала Вариан, протягивая ему какую-то бурую плитку.
— Не так уж и плохо, — добавила она, когда он отломил кусочек и принялся жевать.
— Из сухой травы?
— Да.
— Бывает и хуже. Суховато.
— Сено. Но ничего, вполне терпимая штука. Этого добра тут навалом, так что Ланзи нас накормит. Хуже другое. Переработка сухой травы жрет много энергии. Нужна вода, а ее очистка тоже ведет к большим энергозатратам.
Кай пожал плечами:
— Нам нужно продержаться хотя бы неделю. Пока не прилетит Тор.
Вариан пристально посмотрела на него:
— Скажи честно, неужели от появления Тора что-то изменится?
— Бунт гравитантов или, точнее сказать, успех этого бунта зависит от того, будем ли мы молчать. Ведь они здорово постарались, чтобы наша смерть выглядела как смерть от «стихийного бедствия». На тот случай, если слухи об имплантации не подтвердятся. Не понимаю, почему они поверили Габеру… — Кай пожал плечами. Потом усмехнулся. — Гравитанты — крепкие ребята, но с Тхеками им не сравниться. Вся Вселенная трепещет перед Тхеками. Не дай Бог вызвать их гнев. А у них представление о Дисциплине еще более жесткое, чем у нас.
Так что если мы заручимся поддержкой Тхеков, можно будет продолжать прерванную работу.
Вариан внимательно выслушала его, но Каю показалось, что приведенные им доводы не возымели того действия, на которое он рассчитывал.
— Знаешь, Ланзи говорит, при таком расходе энергии мы продержимся еще четыре недели.
— Это здорово, но мне не улыбается провести целых четыре недели в этой каменной клетке.
— Я прекрасно тебя понимаю.
Их убежище не было тесным — в нем свободно могли поместиться четыре таких шаттла, но заканчивалась пещера бездонной пропастью. Не было ни одной ниши, ни одного тоннеля, где бы можно было уединиться. Наверно, именно из-за этого Гиффы покинули пещеру. Если бы не было так темно, пространство не казалось бы столь замкнутым. Но освещать пещеру было рискованно.
К тому времени, когда короткая тропическая ночь погрузила пещеру во тьму, Портегин закончил сооружение локатора, который они с Тривом вмонтировали в наружную скалу у самой норы. В последний раз взглянув на шаттл и убедившись, что он искусно замаскирован, Кай и Вариан приказали всей команде вернуться в шаттл. Ланзи подлила в вечернюю порцию воды немного снотворного. Благодаря этой примитивной мере предосторожности ни у кого не осталось свободного времени для тоски или ссор — все быстро угомонились.
На следующий день Кай и Вариан послали за зеленью всех, кроме Тризейна, который был еще не совсем здоров. Они рассудили, что на второй день гравитанты ни за что не начнут поисков, поэтому надо запастись пропитанием именно сегодня, пока опасность не угрожает. На третий день рисковать не стоит.
На рассвете третьего дня они высунулись наружу, чтобы достать воды, а потом весь день просидели в пещере. У самого входа Портегин с Тривом соорудили из веток что-то вроде шалаша — для дозорного, который следил, не появится ли в небе поисковая группа гравитантов или, паче чаяния, ракета Тора. Из укрытия много не увидишь — поле зрения ограничено, но придется как-нибудь приспособиться.
Четвертый день они провели спокойно.
Но на пятый день появились первые признаки клаустрофобии. На шестое утро Ланзи поколдовала над похлебкой, и все, кроме нее самой, Трива и двух командиров, весь день продремали. А их четверка доставала воду на рассвете и в сумерках и посменно вела наблюдение.
К концу седьмого дня Кай вынужден был признаться самому себе, что Тор не торопится к ним на подмогу.
— Что будем делать? — спокойно спросил Трив, когда четверо дисциплов сошлись для тайной беседы.
— Анабиоз. Другого выхода не вижу, — сказала Ланзи. Кай и Вариан кивнули, и Ланзи повеселела.
— Очень разумное решение, — сказал Трив, отбрасывая в сторону циновку из сухой травы, которую он уже несколько дней плел от нечего делать. — Всем уже до смерти надоело это вынужденное заточение. Разумеется, как только с ИК поступит хоть какое-то сообщение, мы с радостью займемся делом. — Что-то в их лицах и в самом молчании насторожило Трива, и он окинул троицу удивленным взглядом. — Или ИК не собирается возвращаться за нами?
— Кроме домыслов Габера, никаких оснований так думать у нас нет, помедлив, ответил Кай. — Как только ИК заберет отчеты, за нами немедленно прилетят. Эта планета настолько богата самыми разными…
— Отчеты? — Трив понял, что Кай проговорился.