У них ушло больше недели на то, чтобы научиться превращаться и пользоваться новыми телами, но руководство сочло, что это того стоит. Хозяева потратили куда больше времени на создание своих альтернативных обличий — Дракула годы, а Мадам и вовсе почти больше столетия.
— А эти змеи тоже будут обладать силой двадцати обычных змей? — уточнил Джаффа.
— Не, — качнула головой Костепилка. — Прошивка структурно другая. Можно, конечно, их перепрошить, но тогда они невидимыми быть перестанут.
— Чего? Какая ещё прошивка?
— Ой, а я тебе ещё не рассказала? Всё дело в грибах…
Нечто подобное Костепилка подозревала давно, но полностью убедилась в истинности своего предположения, только когда смогла взять кусочек вампира и засунуть его в Убивающий Домик. Аналогичные результаты она получала и на Горе, когда сунула под сканеры своего шарда плоть ми-го.
Ми-го называли эту сущность Йог-Сотхотх, другие именовали его Великой Грибницей или Отцом всех вампиров. Предположительно он был творением Предшественников — или возможно, одним из Предшественников лично. Для этой расы трудно отделить искусственные конструкции от детей, а пользователей машины от самой машины — ведь легенды говорят, что их технологии были основаны на мысли как таковой.
Так или иначе, гигантская сеть нитей-гиф из многомерных молекул проросла через весь Эмпирей, и протянула свои проростки в Материум. Любой желающий обитатель Материума мог стать плодовым телом — органом размножения Великой Грибницы. Достаточно ввести в себя несколько спор Йог-Сотхотха — и из них проклюнутся новые гифы. Нити начнут расти вдоль нервной системы и кровеносных сосудов субъекта, поглощая его клетки и заменяя собой. Постепенно всё тело субъекта заменяется многомерными молекулами, вибрирующими на определённой частоте между нашим пространством и Эмпиреем. Когда оно становится невидимым в оптическом диапазоне — это признак, что плодовое тело созрело и готово производить новые споры.
Йог-Сотхотх, как и все грибы, является гетеротрофом с осмотическим типом питания — поэтому наилучшая пища для вампира — кровь, которую плодовое тело впитывает, подобно губке. Его гифы гораздо прочнее человеческих мышц и отличаются более высокой силой натяжения, поэтому вампир обладает силой двадцати взрослых мужчин. Грибы лучше всего растут на мертвечине — и именно поэтому процесс превращения у вампиров требует физиологической смерти. Можно прорастить их и в живом теле, как сделала с собой Мадам Мэндилип и многие другие посвящённые, но тогда замещение нужного объёма тканей займёт не дни, а годы. Впрочем, так как ещё одним побочным эффектом было бессмертие плодовых тел, она могла позволить себе не спешить.
— Офигеть, — только и смог пробормотать Джаффа Шторм, выслушав эти откровения. Прометейцы рядом тоже сидели весьма шокированные, пусть и поняли в словах Костепилки от силы половину.
— Так получается, младшие вампиры связаны со старшим… — начал Валерка.
— Да, — кивнула кукла. — Через мицелий — общую гифовую сеть, связывающую все плодовые тела. Через ту же сеть вы связаны со всеми ми-го, плодовые тела которых пошли на изготовление ваших кукольных тел. Эта связь материальна — ну, в том смысле, в каком в Эмпирее вообще что-то может быть материальным. Поэтому её не блокирует антипсайкерский купол.
— Безумие какое… Ну а долбоклюи — тоже, выходит, из этой семейки?
— Да, но родня более дальняя. Ты же видишь, их частота вибраций стабильна и не смещается от человеческого взгляда, как у ми-го или вампиров. Молекулы их тел пси-резистентны. Это, с одной стороны, позволяет оставаться невидимыми, даже когда на них смотрят прямо. А с другой — не позволяет дополнить мускулы пси-энергией, как делают вампиры. Хотя змея изначально намного сильнее человеческой руки того же диаметра, так что это отчасти компенсирует отсутствие дополнительной силы из Эмпирея. А прочность на растяжение у них не ниже, чем у вас.