После обеда молодые люди гуляли по кораблю. Когда они подошли к трубе эскалатора, где должны были расстаться и разойтись по своим каютам, Дак предложил Иветте провести с ним ночь. Девушка секунду поколебалась, а потом вежливо отклонила предложение, сославшись на свое вдовство.
— Как я уже говорила иногда дает себя знать мое пуританское воспитание. Ваше предложение очень соблазнительно, однако память о муже… — Она печально умолкла.
— Понимаю, — мягко отозвался Дак. Он повернулся к девушке, заглянул в ее лицо и обвил руками талию. Какое-то время они стояли, прижавшись друг к другу, потом Дак заговорил: — Когда мне приходится сталкиваться с подлинным чувством, у меня комок встает в горле. Сейчас как раз такой случай. Я знаю, что в корабельных романах есть какая-то мистика, я всегда пытался противостоять ей — и проиграл. Кармен, мне кажется, я люблю вас. Вы выйдете за меня замуж?
— Должно быть, ваша потеря дара речи заразительна, — запинаясь, произнесла она. — Единственное, что мне приходит в голову, — старая избитая фраза о том, что все это слишком неожиданно. Не знаю, что и сказать. Вы заслуживаете лучшего ответа, но еще не время. — Иветта чуть не плакала.
— Я и не жду ответа прямо сейчас. Может быть, в холодном свете весанского дня мы поймем, как глупы мы были, принимая желание за любовь. Давайте просто поразмыслим над этим некоторое время, хорошо?
— Более приятной темы для размышлений я и придумать не могу, — сказала Иветта.
Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Дак наклонился и их губы слились в страстном поцелуе.
В смятении чувств Иветта поднималась в лифте и шла по длинному коридору к своим апартаментам. Чувства говорили, что она наконец встретила мужчину, которого может полюбить. Иветте было двадцать девять лет и она еЩе не была замужем — несколько необычно для плодовитого клана д’Аламберов. У Иветты было достаточно романтических увлечений, однако никогда прежде магическая искра не вспыхивала так ярко. ДакЛеман был красив, обаятелен, приятен, умен, богат и к тому же влюблен в нее. Трудно было найти более идеальное сочетание. То, что отец Иветты, помимо директора Цирка, был еще и герцогом планеты ДеПлейн и то, что сама Иветта была принцессой крови, значения не имело. Никаких предрассудков насчет того, чтобы не выходить замуж за простых смертных, не существовало; более того, в некоторых кругах это даже поощрялось.
Единственное, чего Иветта не могла игнорировать, — это то, что Дак не был деплейнианцем. На родной планете Дака — Ларго — гравитация приближалась к земной, а Иветта была родом из мира с гравитацией в три раза выше. Даже при том хорошем физическом состоянии, в каком он находился сейчас, на ДеПлейне он стал бы недееспособным. А через десять, двадцать, максимум тридцать лет он превратился бы в безнадежного калеку.
Иветта могла переносить более низкую гравитацию других миров, однако и здесь возникали осложнения. У уроженцев миров с высокой гравитацией, когда они перебирались на постоянное местожительство в миры с гравитацией более низкой, развивались костные болезни. Она тоже могла кончить свою жизнь калекой, а такая судьба ей вовсе не улыбалась. Кроме того, это означало бы добровольную ссылку от друзей и семьи — самых близких ей людей.
Еще была проблема несоответствия физической силы. Пока в их отношениях Иветта проявляла крайнюю осторожность, стараясь не повредить молодому человеку. Даже в момент поцелуя девушке приходилось сдерживаться, чтобы не сломать нечаянно ему ребра. Если они поженятся, ей придется постоянно жить с этим страхом. Все эти сомнения омрачали ее настроение.
«НО Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛЮБЛЮ ЕГО», — призналась себе Иветта.
Вынув из сумочки магнитный ключ, Иветта уже собиралась провести им по поверхности дверного замка, как вдруг заметила пробивающийся из-под двери свет. Она хорошо помнила, что четыре часа назад, уходя, погасила свет, а эти лампы не были запрограммированы, чтобы автоматически зажигаться самим.
Все мысли о Даке Лемане тут же вылетели из ее головы и она снова стала Иветтой д’Аламбер, лучшим агентом Службы Имперской Безопасности. Пора было заняться делом. Какое-то лицо или лица проникли в ее комнату, включили свет и так его и оставили. Это могло быть и обычным взломом, однако Иветта не имела права рисковать. Она вдруг поняла, чем этот вечер был необычен: ее не преследовали соглядатаи. Поначалу это озадачило ее, но потом она забыла о них. Теперь все стало на свои места: за ней не следили, потому что устроили засаду в ее каюте.