- ... карнавал, правда, мальчики?
- Ага, самбо белого мотылька! Плюс Николай II с семейкой а, тебе, Аэлита, в кордебалет надо. Панкова довольно спокойно восприняла весть о том, что её занесло в 1912 год. - Или склад характера авантюрный, или перенос с сюрпризом для всех. Или для меня. Фигурка, конечно, точёная, темно-синие топик и шорты сидят идеально. И карие глазки блестят так липуче, что так и хочется посоветовать: - Аэлита, не приставай! Вечером разберёмся. Сочная сексуальность Аэлиты так взбудоражила Шатрова, что он забыл осмотреть ДК, и передал ей домик с сайдингом. Пришлось её везти к этому дому, три минуты пешком, она даже не переоделась. Домик Аэлите понравился, и она его обошла, таская нас за собой, паровозиком. Взгляды Борисова и Шатрова, так и прилипли к шортикам Аэлиты с надписью "Touch me", я их еле оторвал от этого дела. Атаман успокоился лишь тогда, когда у Аэлиты был недельный запас продуктов от соседей. Оплатил атаман.
- А теперь, э, Аэлита, прошу извинить, э, служба-с. Расшаркивался минут пять атаман. Смотреть на это было презанятно. А Аэлита глазки всем нам строила. Поехали в правление округа. Там атамана дожидались два курьера с известиями о находке людей и техники.
- Господин атаман, какие-то азиатские купцы с верблюдáми и поклажей! Второму, казаку Тихону Молчунову, атаман приказал подождать.
- Обождёт. И тихоня, и молчун. Будет же, больше знаками изъяснятся, чем словами. Пытка его расспрашивать, господа! - рассуждал, когда ехали к купцам, Шатров. Приехали и увидели около ж/д переезда двадцать верблюдов, купца, его охрану и погонщиков в окружении пяти вооружённых казаков. Купец, открыв рот, боязливо смотрел на джип, охрана вообще собиралась бежать, куда глаза глядят. Атаман, напыжившись, вылез из машины.
- Борн, пошли с "азиатом" говорить.
- Не, они блохастые!
- Кто?
- Эти! Шатров, от смеха буквально рухнул снова на сидение. Смеялся и Николаич. Казаки, сторожившие "купцов", недоумевающее смотрели на подрагивающий от хохота джип.
- Идите, атаман, а то сейчас, купца "кондратий" схватит. Остался у джипа. Атаман и Борисов, расспросили купца быстро.
- Салам, почтенный!
- Салам!
- Мы, рус казак!
- Акиф - ходжа, алверци, гашкули, джир - джир - джир, кашкай, джир - джир... Теперь уже смеялся я. Шатров и Николаич, вернулись к джипу.
- Ты, чё, Борн? Диковинку услышал? Я им показал надпись - "Qashqai" - на дверце багажника.
- Этот купец с юга, он - перс, из кашкайцев.
- Даа. Закинуло сердешного. И нерастаможенный, мля.
- А знаете, господа.... И минут пятнадцать рассказывал Борисову и атаману о премудростях "мытного ремесла" и таможенной службы. - Во, как умею!?
- Однако, Борн. Кулешов, а давай "купцов" к Парамонову. У него же жена персиянка. Э, скажи, я приказал. Старший из казаков молча, козырнул. Вернулись к правлению, Молчунов нас уже заждался, пригласили его в джип. Казак бочком уселся сзади и сел на самый краешек сидения.
- Ну, что ты там нашёл? Молчунов что-то стал мычать пересохшим от волнения ртом.
- Экий ты братец неловкий, - атаман огорчался прямо на глазах. Молчунов прокашлялся.
- Значится, колёса у его, и эта... Дальше шли размахивание руками и догадываетесь сами, что же нашёл казак.
- Значит, будем разбираться на месте. Выехали за станицу. Там, где у нас были очистные сооружения, стоял ЗИЛ-130 - ассенизатор. Я опять стал смеяться.
- Борн, ты чего такой с утра весёлый? - Николаевич с завистью смотрел на меня.
- А давайте из него броневик сделаем! Имени Николая Второго!
- Из гамновоза, броневик? Ну, ты загнул!
- Эта машина из выгребных ям "добро" вывозит? Атаман потом уже припомнил нам вольное толкование названия броневика.
- Ага! Жидкое!
- А что, можно попробовать, в депо железные листы есть. Клепать только долго.
- Жаль, у меня нет запаса электродов, а тоб я его сварил! Атаман с Молчунов даже рты открыли от услышанного. Правда, атаман сразу вспомнил о сварочных электродах фирмы ESAB.
- Шведы суда научились сваривать, и швы крепче листов получаются. "ЗИЛ" Николаич отогнал в депо, оставил на улице проветриваться. Довезли Шатрова до правления и поехали домой.
После раннего ужина, зашёл в первый раз во флигель. - Брр, неуютно, как то. Огляделся. Был он больше, повыше и после капремонта. В зале одна стена была полностью занята книгами на полках. Борисов, на диване, читал "Двенадцать стульев" Ильфа и Петрова, увидев меня сходу, выдал:
- Ага, хозяин пожаловал. Изменённый, мля. Я себя ещё больше почувствовал неуютно. - Ты смотри, какие глаза у Борисова подозрительные!
- Смотрю я на тебя, Борн, и удивляюсь, лет десять ты уже работаешь на почте, а как бирюк-одиночка всё. Или якаешь, или в молчанку играешь. А не, играл. Сейчас ты, прямо орёл стал, анекдоты травишь, советы дельные даёшь.
- Кому?
- Да, всем, мля. А кто такой Штирлиц? Вопрос меня смутил, и, как-то нелепо он прозвучал.
- Советский разведчик, к фашистам был заслан, - Борисов лупнул глазами, а я продолжил: - Главный герой в романах Юлиана Семенова.
- Ты, Борн, что-то путаешь. Семенов о штандартенфюрере Штиглице писал. Роман - "Восемнадцать мгновений весны", вот. Мне крыть было нечем. - А анекдоты о Штиглице прикольные. А я вот о Бендере решил почитать перед сном. Борисов похлопал по книге. В голове у меня, что-то стало крутиться, но на ум не пришло. Как вуаль накинули. Странности были, а вот какие, большой вопрос.
- Борн, ты забери вон ту стопку. Там дневники твоего отца. На столе лежали большие общие тетради. Я ещё взял две энциклопедии по истории и пошёл к себе, спать.
Глава 11.
- Вот и перспективы появились. Хозяин компьютера потёр довольно руки и закрыл 1 С Предприятие 8х. Отключил комп и улёгся спать в своём кабинете. Закрыл глаза, побежала какая-то серая муть с зелёной полоской, а в лицо ударил яркий солнечный свет. Человек поморгал глазами, посмотрел, прикрыв козырьком ладони глаза, на напольные часы фирмы Columbus: - 00 - 35. И перевернулся на другой бок, пытаясь заснуть. Прошло полчаса, час, два. Солнце светило вовсю. Не спалось. Мужчина невозмутимо поднялся и пошёл на двор, залитый полуденным солнцем. Около калитки стояли три человека в форме, с бляхами на груди и с саблями. Со славянскими лицами и усами. Хозяин оглядел их, а потом новоиспеченные окрестности.
- Скашите, пошалуста, чьто этта за сопор? - спросил, указывая рукой на Ростовский собор, Валдис Пельш, латышский фермер. Что ха-ха, через год Валдис Евгеньевич входил в пятёрку самых богатых людей Задонья, а за тёлками голштинской породы, которых он привёз из Голландии в 2003 году, выстроилась огромная очередь.
Глава 12.
- траверсе... Глухой взрыв, сотрясение корпуса корабля от кормы толкнуло всех находящихся на мостике людей вперёд и, свет померк. Чернота, недолгая, стала перетекать в цвете к красному, оранжевому, жёлтому, зелёному, голубому спектрам, чтобы рассыпаться на миллионы разноцветных точечек. И перед глазами капитана возник приближающийся планшир ограждения мостика. - Какой нарядный. А ведь я сейчас нос расквашу об него! Тело стало напрягаться, руки потянулись вперёд. - Не успеваю! Но вмешалась, какая-то упругая на ощупь сила и мигом вернула в вертикальное положение. - Вот бы так и с кораблями! Мир вокруг воскрес, качнулся на спокойной волне, и оживился обертонами русского языка, хотя основной инструмент - эсминец - молчал. Стоял с выключенными турбинами и ждал, когда же люди обратят внимание на него красавца. А у команды были одни матерные загибы.
- Тишина на мостике! Команду продублировали и на полубак. Подчинённые мигом вспомнили, что они военные моряки.
- Доложить обстановку.
- Видимость - ноль, штиль, тепло.... Всё испортил прибежавший, отдыхающий после вахты, мичман Николаша Равенок.
- Господа, вы не поверите! Моя каюта фантастически изменилась! И всё, всё вокруг! На него зашикали. Ошалелые глаза мичмана, стали приобретать осмысленность.