Вот в эту жутко-живописную долину Шилин и поместил больше двадцати тысяч военнопленных. На возвышенных местах они под пристальным присмотром надзирателей выращивали шилинскую пшеницу, высокоурожайную и розоватого цвета. Около водоёмов разводили на мясо, клыки и кожу булео; похожих на бегемотов свинообразных, абсолютно не агрессивных к людям. А основным проклятием для порабощённых было добыча туко. Сбор коконов больше напоминал рыцарские поединки. Бригада сборщиков, одетая как рыцари в разную защиту, обмотанная в белые тряпки подъезжала на двух телегах к кустам "паучника", где сидели самки-паучихи. Этих самок рабы называли басто (бестии), сидели они в кустах под зонтиком и охраняли окукливающихся личинок. Необходимо было самку согнать и пересадить в другой куст и взять 6-8 коконов. Легче было сказать, чем сделать. Самка шипела, кусалась, плевалась едкой слюной и цеплялась за кусты, когда её прогоняли. На помощь самкам обязательно прибегали самцы. Их называли бестос, были они крупнее самок раз в пять, имели две клешни и мощные жвала. Бестос издавали пронзительные крики, вплоть до паралича жертвы, могли прыгать, плавать и тоже плевались очень едкой слюной. Убить их было очень сложно, большой удачей для рабов-сборщиков было отфутболить бестос метров на 20-ть от себя. Пока рабы научились собирать коконы, они потеряли более пятьсот человек.
- Даа. А почему нужны были две телеги?
- На одной везли белёные - тварей белый цвет успокаивал - брезентовые щиты, а на другой стоял котёл с кипящей водой, чтобы сразу пропаривать собранные коконы. Быстро обработанные паром коконы давали лучшую нить. И на телегах спасались от бестос. Они, почему то не трогали лошадей и охранников.
- Даа. Злющий кустарник.
- Да. Борн, злющий, только он рабов ещё и кормит и лечит. Клубни у него как наша картошка, а нижние листья - заживляющая мазь от ожогов. И зонтики рабы срезали, там красящее вещество было. Чтобы пошить один костюм, нужно было собрать и размотать три тысячи коконов. Вот тебе и Шилин.
- Гад он, первостепеннейший. Завалил дешёвой пшеницей и мясом край. А мы ещё удивляемся, что такое всё дешёвое. Ещё бы, задарма досталось.
- Борн, что делать будем?
- Э, надо бы журналистам всё рассказать, Шатрову. Э... У меня зазвонил мобильник. Звонил Макс.
- Салют, советник. Ты на таможне ещё?
- Да.
- Выйди, поговорить надо. Почертыхавшись для виду, вышел с Борисовым на улицу. Макса поблизости не наблюдалось.
- Борн, что с Шилиным будем делать? - Борисов от меня жаждал совета.
- Пока не знаю.
- Да, Борн, каши с тобой не сваришь. Борисов разобиделся и ушёл опять в здание. Потоптался у цветника. Мысли в голову лезли больше матерные.
- Чё стоим, кого ждём? Тут я дико перепугался. Захотелось аж спрятаться за надёжной железной дверью таможни. Ибо фраза пришла с неба. Поднял перепуганные глаза вверх. Надо мной бесшумно "гудел" полупрозрачный летательный аппаратик с открытой вверх дверкой. Двухместный, с Максом Шуваловым за штурвалом. - Борн, я к тебе. Ховер опустился, Макс вылез. Загоревший, возмужавший, серьёзный, в полувоенной одежде с двумя орденами на груди. Наш "Белый орёл" за "колумбиаду" и "Белый верблюд" от князя Рустама. Поручкались. - Советник, на князя Рустама напали. Моторизованная банда человек в двести уже два его городка обобрали до нитки. Его войска бегут, не принимая боя. У банды с десяток пулеметов, миномёты и автоматы.
- Блин, ну Рустам и вояка! Накупил, понимаешь, "Ё-мобилей", старые берданки и наганы. Дальше от меня Макс услышал загиб и, не один, что я думаю о князе.
- Борн, хватит. Я сейчас лечу к президенту и уговариваю его дать в помощь князю роту из бригады Макарова. А вы, езжайте к Зосе, подготовите видеообращение о сборе добровольцев. Нужно выступать уже сегодня. Борн, вы меня поняли?
- Понял, корректный ты наш.
- Борн, Зогина я уговорю. Держите подарок. Пока. В мои руки лёг платок, в народе такие прозывали - "арафаткой". Макс улетел, я поехал к Зосе.
- Борн, Коса я на войну с тобой не пущу! С порога заявила Зося. При молодой даме я матюгаться не стал, да и видеоряд уже был закончен. Позвонил Шарп.
- Роман, давай приезжай на бригадный полигон. Мы тут твоё детище смотреть будем. Поехал смотреть детище. Два месяца Шарп уговаривал меня "купить" у ола Ширга французский основной боевой танк АМХ-56 "Леклерк".
- Шарп, ты прямо ко всему французскому тянешься. Попрекал я двойника.
- Борн, это мой фатум. Фатум Шарпа ол Ширг укоротил.
- 130700 просских империалов. Таких денег у меня не было. Подполковник отстал. На целый час.
- Борн. А давай попробуем на корпус "Леклерка" башню БМПТ "Терминатор" поставить? Поставили. Оплатил 39222 монет за машинку и приписал её к таможне. Шарп злился, но не долго, ибо "Терминатор" находился в ангарах бригады "Беркут". Почти месяц его изучали и вот, сегодня, решили обкатать. Покатались, настрелялись. За геройскими действиями "Терминатора" наблюдала вся бригада.
И пришёл приказ Зогина о выделении роты добровольцев "по принуждению к миру зарвавшихся агрессоров".
- Шувалов, молодец! - Макаров, тут же построил бригаду и прочитал приказ. Добровольцами захотели стать вся бригада. Шарп, назначенный "предводителем команчей" добровольцев отобрал по жребию. Из техники выделили 7 М113, 8 "Хамви", две дюжины грузовиков М1088 и "Терминатор". Выдвигаться мы должны были в 23-50. Чтобы не путаться под ногами у профессионалов, я отбыл домой. Не спеша собрал свой рюкзак, облачился в австрийскую униформу, прошёлся по пустому подворью и поставил чайник. На кофе припожаловал мой первый компаньон - Парамонов Савва Миронович. Привёз он две новости. Первая была о том, что дело с нефтью у него продвигается очень недурственно. У ола Ширга Парамонов приобрёл репликатор, который выдавал по требованию всяческие медикаменты. А нефть была активным веществом. А вторая новость сама зашла на кухню. Это припожаловал один из темнокожих телохранителей купца - Нестор Петрович Северов - в полной боевой. Двухметровый детинушка нёс на себе мини-арсенал огнестрела и отзывался на позывной - "Мгимо".
- Я в Москве жил не далеко от института. Так он это дело объяснил. Парамонов, откушав кофе, перекрестил меня и убыл домой. Нестор остался и полез проверять джип. Я повязал "арафатку" и пошёл к Шатровым. Атаман плескался в корыте, объёмом 25-ть кубов.
- Привет, вояка. Ужинать будешь?
- Привет, нет. О Шилине знаешь?
- Угу, удавил бы вражину.
- Что делать будешь, атаман?
- Помозгую, малехо. Вас вот провожу. Со второго этажа, с книгой, спустился Ромка.
- Что, Роман, читаем?
- "Битвы мировой истории" Томаса Харботла, дядя Рома.
- За ум сына взялся. Похвалил Ромку атаман. Посидел с атаманом до 11-ти, и он меня повёз к таможне, где должны были собраться добровольцы. Катерина Васильевна надавала мне бурсаков и крепко поцеловала наудачу.
У таможни была толпа, с обстановкой делового балагана. Тысяч семь душ, больше глазеющих. Колонна Шарпа уже там пребывала. Посмотрели мы с подполковником на съехавшихся добровольцев и половину завернули по домам. Осталось 102-а товарища из Донского края и группа иностранцев, 69-ть камрадов. Цифра получалась не комичная, поскольку на правой стороне груди камрадов находилось шагающее пятью ногами солнышко. Почти свастика. Камрады были отовсюду, с приличной одинаковой экипировкой, с карабинами Mauser 98k, пистолетами Р08 и кинжалами.
- Камрадов берём. Они, типа стрелки-охотники. Сделал вывод Шарп и подмигнул мне. Заговорщицки.
- А меня берёте? Я военный врач. В руках спрашивающего мужчины была медицинская сумка. Осмотрели и его. Высокий, в камуфляже, с "Глоком", представился как - Йон Небуло, врач из Сан-Себастьяна.
- Конечно, врача возьмём, - вынес вердикт Шарп. Приехало ещё восемь М1088, чтобы разместить граждан-добровольцев, санитарная машина и два Уазика с пишущей братией. Дождались оператора беспилотника от Мелехова. Послушали речь атамана, помолились и "алга", под пристальными взорами провожающих. Ролекс показал время - 23-54. Оператор и Йон-врач сели в мой джип. Нестор рулил, мы дремали.