– Когда-то я уже любовался подобными шеренгами. Тогда они казнили наших спасителей, – задумчиво проговорил Буслаев, закуривая трубку.
Бен не ответил. При виде стольких врагов его опять затрясло.
Три надзирателя с черными коробками в руках тяжело двинулись на землян, оттесняя их к обрыву. Они остановились, только когда самки и пляж скрылись из виду, заслоненные бортом корабля. Буслаев, упорно о чем-то думавший, внезапно хлопнул себя по лбу и повернул к Бену побледневшее лицо.
– Понял! Они колонизируют планету! Вот теперь надо бежать. Переговоры уже ни к чему.
Но бежать было поздно. Впереди, наведя черные раструбы и глубоко увязнув согнутыми ногами в песке, застыли три зловещие фигуры, а внизу, на посадочной площадке, дежурили десятка два белопанцирников. Конечно, их можно было сжечь бластером, но Василий не хотел нападать первым.
– Давай все-таки подкрепимся, – мрачно предложил он, убедившись, что момент для бегства упущен. – Это Великое таинство – дело, очевидно, долгое, а у нас впереди еще дипломатические переговоры. Ох, чует мое сердце, хорошо мы поговорим…
Бен почти не прикоснулся к еде, зато проголодавшийся Василий уничтожил добрую половину запасов. Он предвидел, что ему еще понадобится вся его сила.
Часа через три явились еще два надзирателя и жестами приказали следовать за собой. Теперь уже пять ящеров конвоировали землян. Как только показался пляж, Василий замер и схватил Бена за руку.
– Смотри, смотри: вот она, колонизация!
Еще недавно гладкая песчаная поверхность теперь была усеяна невысокими коническими холмиками. Ровными рядами они тянулись далеко вдоль берега. Самки уже исчезли, и диск закрылся.
Переговоры состоялись на пригорке у корабля, где кончался песок.
– Великое таинство свершилось. По законам Великого народа эта планета принадлежит ему. Вы должны формально отказаться от планеты, и тогда мы разрешим вам ее покинуть.
– Если по законам Великого народа планета ваша, зачем нужен наш формальный отказ? – спокойно спросил Буслаев.
– Логичное возражение требует логичного ответа. В космосе много народов, у каждого свои законы. Добровольное согласие одинаково толкуется каждым народом.
Из-за гряды появилась «этажерка»и приземлилась неподалеку от них. Василий прикинул: метров тридцать, вот это удача! Однако пилот, получив, очевидно, приказание, тут же поднял аппарат в воздух и полетел на другую сторону острова.
– Почему же вы сразу не начали с нами переговоры, а напали врасплох и взорвали наши машины?
Буслаеву показалось, что в желтых глазах ящера мелькнула насмешка.
– Нелогичный вопрос, теплокровный. Демонстрация силы – решающий аргумент в соглашениях. Ты уже был у нас на другой планете, мы узнали твои биопараметры. И ты знал ответ, прежде чем задал вопрос.
«Правильно, знал, – подумал Буслаев. – Ну, пора кончать».
– Планету вам не отдадим, – твердо сказал он. – Это я говорю от имени своего народа. Вот наши условия: вы остаетесь на этом острове, пока не вылупятся ваши детеныши, а потом отправляетесь восвояси. До отлета покидать кому бы то ни было остров запрещаю.
Ничто не изменилось на физиономиях пришельцев, когда аппарат перевел им слова землянина. Только пальцы допрашивающего задвигались быстрее.
– Теплокровные, вы будете наказаны небытием.
И повернулись, чтобы уйти.
– Постойте, он не то хотел… Нельзя же так… – рванулся Бен.
Василий с силой дернул его за руку.
В то же мгновение в корабле распахнулся люк, и отряд ящеров бросился на землян.
Буслаев принял единственно правильное решение.
– За мной! – крикнул он Бену и бросился в самую гущу врагов.
Здесь они не могли применить силовое поле, которое захватило бы и нападающих. Раскидывая рептилий мощными ударами, увертываясь от грозных взмахов усеянных шипами хвостов, падая под тяжестью врагов и снова вскакивая, он постепенно отступал от корабля. Бен держался сзади, прикрывая тыл.
– Ничего, друг, ничего! – тяжело дыша, бросал Василий, стараясь принимать на себя основную массу нападающих. – Пробьемся! Нам бы только до их «этажерок» добраться!
Бен лишь хрипел, отбиваясь от врагов и стараясь не оторваться от товарища. До заветного обрыва оставалось не больше ста метров, когда вдруг один из нападавших кинулся ему в ноги. Бен споткнулся, закачался, замахал руками, стараясь удержать равновесие, и в этот момент жесткий, тугой хвост тяжело ударил его в лицо…
Почувствовав пустоту за спиной, Буслаев с силой пнул ногой ближайшего ящера, двинул в челюсть второго, отскочил назад. Бен катался по песку, закрываясь руками, а ящер размеренно, выбирая незащищенные места, наносил ему удары. Между ним и Буслаевым встали еще пятеро врагов.
– У, гады! – взревел землянин, бросаясь на них.
Сразу несколько тел – тяжелых, колючих, остро пахнущих – навалились на него, повисли на руках, пригибая к земле, поставили на одно колено. Он с трудом повернул голову, ища товарища.
Взрывая песчаные фонтанчики, нелепо взмахивая руками, Бен слепо мчался по пляжу, давя аккуратные холмики. За ним неторопливо трусили два надзирателя, на ходу наводя коробки. Ярость охватила Буслаева.
– Дурак! – прохрипел он. И в последнем усилии поднялся на ноги, швырнув повисших на нем ящеров в набегающую толпу новых врагов. Ящеры, сшибая друг друга, покатились по земле. Василий, пошатываясь, сделал несколько шагов в сторону и выхватил бластер.
Они стояли друг против друга – толпа рептилий в белых панцирях и землянин, оборванный, окровавленный, но грозный в своей ярости. Краем глаза Василий увидел, как упал невдалеке Бен, пойманный силовым полем, как его подхватили и понесли в корабль.
«Идиот!»– с горечью подумал Буслаев, наводя ствол бластера на врагов. Они застыли перед ним, не поднимая валяющихся под ногами коробок.
– Эй, начальники, продолжим переговоры! – крикнул он трем командирам, в отдалении наблюдавшим за битвой.
– Что может предложить теплокровный? – донеслось в ответ.
Василий вытер пот с лица. Безудержная ярость утихала, уступая место холодному расчету.
– Я требую, чтобы мне и моему товарищу дали спокойно уйти, иначе испепелю всех.
Довольно долго ящеры молчали. Василий успел отдышаться и полностью собраться с мыслями, а враги, отступив на несколько шагов, построились в боевой порядок. Коробок они по-прежнему не поднимали.
– Второй теплокровный изъявил желание остаться с нами. Речь может идти только о тебе.
– Пусть он лично объявит мне о своем желании.
– Он не имеет намерения объясняться с тобой, – последовал немедленный ответ. – Ты можешь уйти… если переберешься через море.
Один только взгляд уловил Василий, мгновенный взгляд, брошенный куда-то через него, но этого оказалось достаточным. Он резко обернулся. Группа рептилий, неслышно выйдя из дальнего люка, наводила на него коробки. Сразу же рядом послышался тихий шорох: ящеры, стоявшие перед ним, подбирали свое оружие. Уничтожив двумя залпами обе группы, Буслаев бросился к обрыву.
Он пробежал больше половины пути, когда показалась погоня. Все те же в белой форме. Очевидно, они были воинами, как чернопанцирные-рабочими. Они бежали далеко позади, неуклюже переваливаясь, глубоко зарываясь в песок полусогнутыми ногами. Они не торопились: куда теплокровный убежит с острова? Рано или поздно силовое поле достанет его. Трое командующих по-прежнему стояли на пригорке, руководя погоней. Выстрелы не задели их.
Василий остановился на краю обрыва. Погрозив преследователям кулаком, он начал спускаться, прыгая с камня на камень, скользя, оступаясь, впиваясь пальцами в трещины, обдирая колени. У аппаратов застыло несколько чернопанцирников, но их Буслаев не боялся: они были без оружия.
И вдруг, когда до площадки оставалось метров десять, внизу показался еще один отряд преследователей. Они стояли прямо под ним и неторопливо наводили коробки. Василий оглянулся. Вверху, из-за гребня, выдвигались зеленые челюсти. Мышеловка захлопнулась. И, испустив яростный вопль, он прыгнул.