- А. Это там, что ли? Такое светленькое?
- А какое же еще оно может быть здесь, - возмутился Анатоль Максимович, - посреди этой сплошной черноты?
- Я думаю, Анатоль Максимович, - ответил вегикел, - что следы какого-то мелкого и древнего события, случайно зафиксированного астрономами. Что-нибудь типа Сверхновой или ну я не знаю.
- Во-во! - гордо сказал Анатоль Максимович. - Вот тем-то вы и отличаетесь от нас, от регрессоров, что не чуете, куда надо соплы направлять. А я чую - оно! Туда давай.
Вегикел направил соплы, куда ему было сказано, и сделал такой жесткий прокол, что Боба Исаковича чуть не вывернуло наизнанку - очень потом ругался. Однако их снова постигла неудача и они забрались еще дальше вглубь Глубокого Космоса.
- Так недолго и заблудиться, - осторожно посетовал вегикел, на что Анатоль Максимович отреагировал очень бурно.
После пяти или шести дополнительных попыток выбраться не то что к Планете, Где Все Можно, но и просто хотя бы куда-нибудь поближе к Обитаемому Ареалу, вегикел сказал:
- Мне-то вообще-то что, Анатоль Максимович, я механизм, мне не больно, я таким галопом хоть тысячу лет скакать могу. Но мне вас и гостей ваших до слез жалко. Я вас, Анатоль Максимович, христом богом предупреждаю: еще один такой скачок - и я тогда точно заблужусь.
Анатоль Максимович был от всей этой ситуации очень нервен, в душу к нему начало закрадываться страшное подозрение, что неумеренное потребление спиртных напитков дурного качества может сказываться не только на памяти или, там, скажем, уме, но и на глубинном чутье также. И он после такого неуважительного замечания со стороны Максима совсем уже был готов с ним очень крупно поговорить, чтоб не вмешивался, железяка такая, в творческий процесс проникновения в пространство и время, но в этот момент в комнату управления, размахивая бутылками и руками, ввалились Боб Исакович, Проспер Маурисович и Аскольд - каждый из них чрезвычайно пьяный.
- Новый анекдот! - закричал Боб Исакович Анатоль Максимовичу, который на которого при этих словах посмотрел грустно. - Возвращается комконовец из командировки домой, а жена лежит в постели со Странником... Или нет, не так! Наоборот! Приходит жена из командировки домой, а в постели муж со Странником. Забыл. Но очень смешно!
- И вот так вся наша жизнь, - мрачно отрезюмировал Проспер Маурисович, на что Аскольд захихикал.
В который раз за этот тяжелый день Анатоль Максимовичу пришлось немного выждать спустя после многозначительной паузы, после чего он заорал:
- Во-о-он!
Все сразу подошли к Анатоль Максимовичу и стали его сильно жалеть. И от их жалости обмяк Анатоль Максимович, и отхлебнул из бутылок, и пожаловался им на полную потерю глубинного чутья. Анатоль Максимовича успокоили, сказав, что это от абстиненции и что надо ему еще из бутылок немножечко отхлебнуть. Что он тут же, из желания восстановиться, и отхлебнул.
Тут вегикел сказал:
- Анатоль Максимович и его гости, - сказал он тут, - Еще раз хочу известить вас об угрожающей нам опасности затеряться в необозримых глубинах Глубокого Космоса и потому не производить больше экспериментов по быстрейшему достижению цели, в которую, кстати, я не очень-то и верю. Я предлагаю вам всем, во имя вашей же безопасности, передать все управление мне, а я, в свою очередь, включу реверсивный режим и пойду по нашим же следам, пока мы не попадем на Аккумуляторную Станцию или, если уж вам так заблагорассудится, в границы Обитаемого Ареала. Потому что еще один такой скачок и я за последствия не ручаюсь.
- О, времена, о, ндравы! - воскликнул на это Анатоль Максимович, предварительно из бутылок еще разок отхлебнув. - Нас учит автомобиль! Он говорит нам, чистокровным людям, что нам делать, а мы покорно следуем его приказаниям из-за нашей собственной немощи. А? Я говорю на это! Включай еще раз первый режим, вегикел, подло тобою выключенный и строго следуй моим приказам, возражениями меня не гневя!
И снова в комнате управления воцарилась полная темнота.
На этот раз темнота была действительно полная и даже в чем-то страшная, но Анатоль Максимович вглядывался очень старательно и преуспел, увидав слева какие-то плавающие круги.
- Туда, вегикел! - приказал он, для верности показывая рукой. - Здесь! Шесть - один - ноль - пять - восемь и попробуй только не понять то, что я тебе приказал!
- Здесь?!! - акцентируя невероятное удивление, спросил вегикел. - Но здесь же ничего нет.
- Исполняй!
- Ну, - умывая руки, сказал вегикел, - раз вы так хотите... - Однако на середине фразы он вдруг был прерван Аскольдом.
- Ой, простите меня, пожалуйста, ой, вы подождите немножечко, - сам своей смелости изумляясь, сказал он, - но вот вы, пожалуйста, если можно, спасибо, чуть-чуть правее подайте. Мне кажется, я вот просто так чувствую, что это будет вернее.
При этих словах вегикел хмыкнул с явственным оттенком презрительности, а Анатоль Максимович приготовился как следует возразить, но тут на сцену выходит Тим, который, помирившись с Марией и для большей верности ее за плечи обняв, как раз в этот момент появился в комнате управления.
- Нет, - своим глубоким голосом сказал и даже провозгласил он. - Надо не просто чуть-чуть правее, а еще чуть-чуть и самую капелечку на запад, я сам скажу, когда надо произвести манеувр.
И если на слова Аскольда Анатоль Максимович собирался интенсивно возражать, то на желание своего сына Тима самолично провести манеувр ответил полным согласием и восторгом.
- Скажи, Тим, у тебя что - чутье? - спросил он.
- Папа, да. - опять же глубоким голосом ответил ему Тим, гордо обнимая Марию, почему-то молчащую безо всякой злобы. - У меня чутье. Я так чувствую.
- Вот кем мой сын будет - звездонавтом первого класса! - заявил в качестве реакции Анатоль Максимович и еще раз отхлебнул из бутылок.
- А я? - поинтересовался Аскольд. - Буду ли я тоже звездонавтом первого класса, как вы думаете, Анатоль Максимович?
Но Анатоль Максимович не обратил внимания на его вопрос.
- Максим! - провозгласил и даже приказал он. - Этот манеувр проведет мой сын Тим.
И Тим скомандовал Максиму совершить прокол пространства-времени, и когда оно прокололось, Максим произнес: