– Приедем в отделение и снимем.
Другой бы устроил скандал с мордобоем, но я человек спокойный и выдержанный. К тому же считаю, что обязательства есть не только у хозяев, но и у гостей: последние должны считаться с местными обычаями, даже если они им не совсем по нутру.
Ехали мы недолго, остановились перед сереньким невзрачным зданием, которое, похоже, и было тем самым отделением, куда так стремились земляне с блестящими пуговицами. В комнате, куда меня привели, сидел человек средних лет, с заметной проседью в волосах и хмурым лицом. Он поднял голову, посмотрел на меня и почему-то поморщился:
– Опять ты, Копытин, с детским садом!
И тогда тот, которого назвали Копытиным, молча подошел к столу и стал выкладывать мои просто дэнги и дэнги-баксы. И двое других тоже стали выкладывать. Сидевший за столом очень удивился, даже рот приоткрыл:
– Копытин, он что, банк ограбил?
– Не знаю, товарищ капитан. Мы с Брыкиным его застукали, когда он деньги раздавал прохожим.
– Он псих?
Про психов я уже однажды слышал от Дарьи, правда, не совсем понял, кто они такие и почему вызывают у землян столь сильные эмоции. А капитан не просто взволновался, но, можно сказать, рассердился – во всяком случае, лицо его побагровело, когда он крикнул одному из задержавших меня людей:
– Сидоров, деньги на экспертизу!
Рыжеватый, небольшого роста, плотно сбитый малый среагировал мгновенно: сграбастал со стола мои дэнги и, пыхтя от усердия, скрылся за дверью.
– Так,– протянул седоватый капитан.– Откуда деньги, молодой человек? Рассказывайте, а мы послушаем.
– Дэнги я сам сделал.
Все почему-то засмеялись – и капитан, и ражий детина с длинными руками, которого называли Копытиным, и третий – долговязый, с большим кадыком и голубыми глазами.
– Сто тысяч? – поинтересовался капитан.
– Там даже больше было,– поправил Копытин.– Он много купюр успел раздать.
– Дэнги мои, кому хочу, тому даю. Могу и вам дать.
– Взятку предлагает,– покачал головой Копытин.– И не краснеет даже. Вот молодежь пошла!
– И много пришлось потрудиться, чтобы сто тысяч сделать?
Капитан, судя по всему, был очень любознательным человеком. Он все время задавал вопросы. Не исключаю, правда, что делал он это не из праздного любопытства, а преследуя определенную цель – вероятно, служебную. Я уже сообразил, что передо мною, скорее всего, городские стражники, которые, заприметив инопланетянина, решили на всякий случай подстраховаться и выяснить, кто он такой и зачем прибыл во вверенный их заботам город. Усердие стражей я счел бы похвальным, если бы не откровенная враждебность в их глазах. А я ведь ничего плохого не совершил! Разве что нарушил какой-нибудь местный обычай.
– За полчаса все сделал,– сказал я.
– Просто сел на лавочку и сделал?
– Да. Там много бумаги было набросано. У вас ее почему-то не убирают.
– Во волчара, санитар природы! – восхитился Копытин.
– Пришил кого-нибудь,– предположил Брыкин.– Прямо не дети пошли, а бесы. Насмотрелись рэмбов и лупят направо и налево!
– Зачем же так сразу? – запротестовал капитан.– Никого он не убивал. Не так ли, молодой человек? А чемодан с деньгами нашел в подъезде.
– Нет, я их сделал сам.
– А ты, случайно, не иностранец?
– Я с планеты Парра из созвездия Гончих Псов.
Долговязый Брыкин дернул кадыком и возмущенно охнул:
– И откуда такие берутся?!
– Дать бы ему по шее,– мечтательно протянул Копытин.– Сразу бы заговорил.
Мечтать, конечно, не вредно, но надо же соизмерять собственные возможности с возможностями оппонента. Пусть я еще не Герой, но дать мне по шее Копытину точно не светило – несмотря на длинные руки. Возможно, капитан это почувствовал, а потому и сказал примирительно:
– Обойдемся без рукоприкладства. Молодой человек и так нам все расскажет.
Ничего скрывать от капитана и его стражей я, естественно, не собирался, поскольку считал себя кругом правым, а потому охотно кивнул головой.
– Как вас зовут? – спросил капитан.– Только на этот раз попрошу без шуток. Фамилия, имя, отчество, год рождения?
– Сейчас загнет что-нибудь,– предположил негромко Брыкин.
Загибать я не стал, а рассказал все как есть: и про Па, и про Ма, и про Ника с Алексом, и про планету Героев.
Лицо капитана почему-то побурело. Копытин разводил руками и осуждающе качал головой, а простоватый Брыкин вслух возмущался по моему адресу, словно я им наврал с три короба.
– Значит, ты прилетел к нам на ракете? – спросил капитан, иронически усмехаясь. То есть он хотел усмехнуться, но у него это не очень получалось. Видимо, мешал душивший гнев.
– Вовсе нет. Я прошел сквозь пространство и время.
– Пешком притопал,– хмыкнул Брыкин.
– Издевается,– сделал вывод Копытин.
– И зачем вы пожаловали в наши палестины?
– Я должен жениться, убить дракона и стать Героем.
– Всяких видал,– вздохнул Копытин,– но такой экземпляр в первый раз попадается.
Неожиданно, для меня во всяком случае, зазвонил телефон. Капитан взял трубку и начал сначала бледнеть, а потом покрываться потом. Положив трубку на место, он долго молчал, обводя нас невидящими глазами.
– Сидоров звонил,– сказал он наконец.– Деньги настоящие.
– А я что говорил! – завопил Брыкин.– Натуральный же Рэмбо! Десятерых завалил, не иначе. Такие деньжищи!
Я, естественно, возмутился и выложил долговязому все, что о нем думал в эту минуту: нельзя же, в самом деле, обвинять человека в преступлении, не имея никаких доказательств. Да и зачем мне кого-то заваливать ради грязных бумажек, которых я могу наделать столько, сколько душа пожелает?
– Брось заливать,– предостерег Копытин.– У нас эти номера не проходят.
– Пусть попробует,– заржал Брыкин.– Явный же псих.
– Псих с пачками долларов в кармане – это уже не псих, а социальное явление,– возразил капитан.– Дайте ему бумагу.
Браслеты я сам снял – они мне мешали в работе. Брыкин полез в карман, достал оттуда ключи и стал ими трясти перед носом капитана: он, видите ли, удивился, что я избавился от украшений без его помощи. Не обращая внимания на расстроенного моей прытью долговязого, я принялся за работу. А что мне еще оставалось делать? Надо же было доказать земным чудакам, как они ошибаются на мой счет, совершенно необоснованно подозревая меня в разных гадостях. Сделал на пробу десять баксов и передал капитану.
– Две минуты! – поразился Брыкин.– И тысяча долларов!
– Даже краски ему не понадобились,– покачал головой Копытин.– Видел живописцев, но не до такой же степени!
.– Брыкин,– рявкнул капитан,– гони на экспертизу!
Долговязый схватил баксы и исчез за дверью. Капитан с Копытиным задумчиво смотрели то друг на друга, то на меня. Продолжалось это не менее пяти минут. Наконец капитан не выдержал и сказал:
– Вот так, Вик из созвездия Гончих Псов, подделывать доллары – это не шутка.
– А может, это мы психи? – предположил Копытин.– Бывают же массовые помешательства. Работа нервная.
– Бывают,– согласился капитан.– Но не до такой же степени. Отведи-ка ты его в камеру, Копытин, пусть посидит, а мы подумаем.
– Долго сидеть я не могу, меня Дарья ждет.
– Дарье придется подождать,– вздохнул капитан.– Лет девять по меньшей мере.
– У меня и пяти минут нет свободных. Спасибо за гостеприимство, но я пошел. Всего вам хорошего.
– Я тебя провожу,– любезно предложил Копытин.– Нам в другую дверь.
Мне-то в общем было все равно, и я не стал огорчать Копытина. Только, по-моему, он ошибся: вовсе не на улицу меня вывел, а в какую-то другую комнату. Более просторную, чем та, где мы разговаривали с капитаном, но зато и более густонаселенную. Люди, сидевшие в ней, почему-то обрадовались моему появлению, хотя ни с кем из присутствующих я не был знаком.