— Надо же! Это меня нисколько не удивляет. Ненавистные рабы… — его глаза метнули злые молнии. — Они сами же и прикончат себя. Мне безразлично, что попросит этот делец, жить и ему, и его соплеменникам осталось недолго. Если не он, мы все равно найдем нужные нам материалы на других планетах. А так даже интереснее. Адаму сами срубят сук, на котором сидят!
Элохим захихикал.
— Ваша Светлость поговорит с этим адаму сам или прикажет своим преданным слугам?
Император брезгливо поморщился.
— Ты хочешь сказать, что я сам должен говорить с этим рабом?
— Да, Ваша Светлость, — ответил старик, склоняя голову, — не у каждого есть право подписывать смертный приговор населению всей планеты, даже если это и адаму.
— Ты думаешь, мы не должны этого делать?
— Не знаю, Аншар. Я уже слишком стар для таких дел. Но помню, как мудрец Энки говорил: «Мы в ответе за тех, кого создали!»
Император грозно взглянул на анубиса.
— Ты ли это говоришь, Элохим? Вспомни, сколько адаму убило ваше поколение!
В этот раз советник смело, даже чуть вызывающе взглянул на Императора.
— Я это хорошо знаю, Аншар. Мы, как могли, сдерживали развитие адаму. Но теперь! Посмотри! Они изменились. Их больше не пугают «огненные летающие колесницы», и они не пали ниц перед спустившимися на землю «посланниками господними». Нет, они просто убили их. Они знают о распаде элементов и используют его в оружии! И я не хочу гадать, как им удалось достигнуть такого уровня! Нам не нужен здесь еще один враг. Достаточно тех сил, что раздирают нашу планету. К тому же, наместники все еще не подают никаких сигналов. Наверняка, их давно нет в живых, иначе они уже вышли бы на связь! А больше никто не сможет нам рассказать, что же произошло на Ки во время нашего отсутствия. Три с половиной тысячелетия достаточно большой срок для этого измерения. Может быть, нам стоит признать адаму, как равных?
— Никогда! Никогда адаму не станут равными аннунакам! — громоподобно рявкнул император. — Эти рабы должны заплатить за смерть наших детей. За смерть Думузи!
Элохим снова склонил голову.
— Как будет угодно Вашей Светлости!
— Давай сюда этого раба. Я поговорю с ним.
Элохим, покорно кивнув мордой, задел рукой запястье и посреди комнаты появился мерцающий столб. Через несколько секунд в нем достаточно четко отобразились Лилиту и, по всей вероятности, тот самый адаму, готовый за вознаграждение убить всю свою расу.
— Лилиту, я рад снова приветствовать тебя! — достаточно искренне пробасил император. — Что ж, это и есть нужный нам раб?
— Я тоже рада видеть Вас в здравии, Ваша Светлость! — ответила Лилиту, вставая с кресла и низко склоняя голову. — Да, это тот самый адаму, который может продать вам то, что вы хотите. Его зовут Таир Мерзаев.
Император внимательно рассматривал побледневшего мужчину. Маленький, толстый адамишко с юркими глазками, вероятно, от страха бегающими туда-сюда, собирается на равных говорить с ним, Аншаром Вторым, Великим Императором Анну! Он брезгливо поежился.
— Как мы поймем друг друга?
— Вы услышите моментальный перевод всего сказанного, а он — не более того, что ему полагается знать.
Император одобрительно кивнул.
— Итак, ненавистный моим глазам адаму, ты можешь достать для нас какой-нибудь радиоактивный металл?
Голографический Мерзаев расплылся в улыбке.
— Я могу предложить вам оружейный 90-процентный уран-235.
Элохим тревожно кинул взгляд на императора, но тот сделал вид, что ничего не заметил.
— Сколько? — сухо спросил император.
— В наличии у меня есть 50 кг этого порошка. При желании я могу достать и больше, но это займет какое-то время. Но, не забывай, Твоя Светлость, это очень дорогой товар на Земле.
Император вопросительно взглянул на советника, безмолвно спрашивая его мнение о предложенной сделке. Элохим удовлетворенно кивнул.
— Это даже лучше, чем я предполагал, — прошептал он едва слышно. — Мы ослабим ураном наше топливо и получим смесь, чтобы уничтожить все живое на Ки, не разрушив ее целостность.
При этих словах советник краем глаза заметил изменившийся взгляд девушки, и сердце его защемило.
— Это все? — император снова посмотрел на Мерзаева.
— Еще у меня есть 2 килограмма плутония. Но это еще дороже.
— И что же ты хочешь за свой товар? Что тебя интересует?
— Интересует? — Мерзаев усмехнулся. Его страх и оцепенение давно растворились без следа, как только разговор пошел по нужному руслу. — Меня интересует то, что сделает меня богаче.
Император тоже усмехнулся.