Вообще-то железная дорога находилась совсем близко, рукой подать, километра три, не больше. Вон за тем леском. Хочешь срезать — иди, и не волнуйся, священник тебя отпоет. Лес был не лесом, а знаменитыми Марийскими болотами, ласково называемыми в народе Мертвой прорвой. Они-то и отрезали нас от дороги, единственный путь, по которому можно было двигаться к ней, вчера рухнул в реку. Плыть через нее нам не хотелось. Во первых, мы не спортсмены, во вторых, не моржи, и в третьих, если мы даже и переплывем на тот берег (на лодке, скажем), то наша повозка с конем останется на этом (как-то не было в деревне лодок такого размера, чтобы коней перевозить). Значит нам придется идти все тридцать-сорок километров пешком, а принцесса сразу сказала, что он скорее умрет прямо здесь и прямо сейчас.
— Может, отправим коня вплавь? — нерешительно предложила она, когда мы стояли на берегу, глядя на водное препятствие.
На морде коня, который стоял рядом, тут же отразились все его мысли о тех жестоких людях, которые хотят заставить его лезть в такую мокрую и холодную воду. Найдите воду потеплее и посуше, тогда, может быть… Короче говоря, загнать его в воду не получиться, даже если воспользоваться аргументом типа вон той оглобли. Тупик.
В последующие три часа мы, опросив местных жителей, выяснили три вещи. Первое: ближайший мост…вчера упал в реку! Никто даже не предполагал, где находится другой мост, все всегда пользовались только этим. Второе: болота тянуться километров на сотню в обе стороны. Можно, конечно, вернуться назад и попробовать сесть на поезд в оставленном нами три дня (неужели прошло только три дня? Мне кажется, я родился в этих селах) назад городе. Господин градоначальник будет очень рад, навряд ли он забыл о нашем существовании. И, наконец, третье: дороги через болота нет. Тупик.
Впрочем, в нашем тупичке проблескивает щелочка, сулящая возможность выбраться отсюда. По слухам, дорога через болота все ж таки была… Когда-то. К сожалению, даже самый старый дед не помнил, где именно. Он вообще помнил все очень плохо. Точь-в-точь наш сенатор. Но главное — у нас появилась цель!
Обрыскав всю деревню мы нашли…нет, не проводника, пока еще только человека, который знал того, кто укажет нам проводника… В общем, где-то еще через три часа мы постучались в дверь охотника, который, как нас заверили, часто в болотах охотится на уток (а может, на кур, я небольшой знаток охотничьего ремесла…), а, значит, если и не знает дороги, то уж точно проведет нас достаточно далеко вглубь. А там уж мы как-нибудь и сами проберемся…Может быть…
Доверия охотничек не внушал при первом же взгляде на него. Его печальный нос, свисавший над вислыми усами, да и общая тоска во взгляде… Когда же он заговорил, его унылый голос человека, не ждущего от жизни ничего хорошего, кроме плохого, тотчас открыл нам, что мы имеем дело с законченным пессимистом. Показать дорогу он сразу отказался наотрез.
— Вы не понимаете, — нудил он, — болота — опасное место, трясины, затянут вас — оглянуться не успеете…
…Как будто тот, кто попал в трясину, первым делом немедленно начнет оглядываться…
— …Торфяные пожары, горит подо мхом, а сверху ничего не видно, провалитесь — и сгорите… А нечисть болотная, черти всякие…
Очевидно, при упоминании о чертях мы слегка изменились в лицах, так как наш болотный эксперт продолжил развитие этой темы:
— …Водяные. Заманивают в омут, наклонишься попить и все — утянет. Болотницы. Высовывают руки из-подо мха и утаскивают в трясину. Огоньки бродячие, недобрые, пойдешь на огонек — и пропал. Еще там кикиморы злые живут, сначала поймают…
— Потом и вовсе не выберешься? — надоел мне это перечень смертей, непременно ожидающий нас в болоте. Нудный товарищ даже не взглянул в мою сторону.
— Ну вот видите, вы и сами знаете, что вас там ожидает… Зачем вы туда пойдете? Не надо вам туда идти…
— Послушайте, любезный, — вмешался Гратон. Ана уже сидела на лавке с тоской во взоре, видимо не надеясь, что печальный монолог когда-нибудь закончиться, — вы заботитесь о нашей безопасности, хотя вас об этом никто не просил. Зачем?
На последнем слове сенатор, который и так-то выглядел жутковато (напомню: огромный рост, лысый череп, торчащие, острые уши, черная одежда. Король вампиров, собственной персоной), улыбнулся так, что даже меня проняло. Охотник заткнулся и прогундел себе под нос, что бродить по местным трясинам за здорово живешь может придти в голову только тем, кто на нее упал в детстве.
— Я не понял, вы намекаете на вознаграждение? Или в принципе отвергаете возможность прогулки на болото?
Охотник, как выяснилось через пять минут, денег не хотел (странно…), вести нас через трясину тоже, зато наконец-то объяснил как найти старую дорогу, по каким приметам. Когда мы уже уходили, он забормотал нам в спину в том смысле, что, в случае любых неожиданностей он снимает с себя всякую ответственность.
— Послушай, проводник с усами… — я хотел было сообщить ему, что если что не так, то я вернусь и ему не поздоровиться. Потом мне пришло на ум, что если что не так, то оттуда не возвращаются. Поэтому профилактическая беседа ограничилась кулаком, сунутым под нос, после чего я побежал догонять Ану и Гратона, не слушая, что завел охотник по новой. А послушать не помешало бы…
Подумав как следует мы решили, что идти на болота на ночь глядя — один из самых верных способов покончить с жизнью. На тот свет нас пока не тянуло, тем более учитывая, что некоторых из нас там могли ожидать давешние игроки в загадки. Я, например, не очень-то рвался заслужить место в раю в течение своей жизни, так что Господь не будет слишком сильно обрадован, когда я предстану пред его очи… Поэтому наша дружная (уже) компания двинулась домой, в слегка поднадоевшую избушку у кладбища, которое теперь представляло ровные ряды прямоугольных ямок без единого покойника в окрестностях. Всех бывших обитателей погоста жители деревни весь день дружно стягивали в кучки, каковые впоследствии сжигали, чтобы не разносить заразу. Можно было бы, конечно, закопать их обратно, но попробуйте, опознайте в сгнившей роже мертвеца, кто это перед вами и где его законное место. А никому из сельчан не хотелось хоронить на своем родовом месте чужого покойника. Поэтому, чтобы никому не было обидно, порешили спалить их всех, а пепел рассыпать над кладбищем, авось какая частичка попадет на нужную могилу… Теперь над деревней стлался оглушающий запах шашлыка, от которого, вспоминая из чего сегодня шашлык, обедать вовсе не тянуло.
По дороге домой нас узнавали, махали руками, приветствовали. Я в одночасье из "клетчатого проезжего с девкой и стариком" превратился в "того самого, который утопил вурдалаков (вот как здесь называли оживших мертвецов) вместе с мостом". В некотором роде у меня появилась репутация спасителя деревни и борца с нечистью. Последний титул возник, когда сюда приехали гости из села с проклятым домом. Правда, здесь меня не чествовали так, как там. Что ни говори, а порядочную часть мертвецов разгромили-таки крестьяне, а я так, помог немножко. Хорошо еще они не знали, из-за кого заварилась вся каша, а то, пожалуй, отнесли бы меня на один из костерков, полыхавших тут и там, в порядке наказания и в целях борьбы с черной магией, к каковой вполне может быть отнесен андрагот…
Отоспавшись за все последние треволнения (ночь прошла спокойно, не являлись ни черти-фанаты, ни мертвецы, требующие чего-нибудь, ни даже кошмары), на рассвете наша троица двинулась к болотам искать там приметы дороги и приключения…
Вообще-то я всегда думал, вернее, мне всегда казалось, что болото должно начинаться сразу: вот лес, вот болото. В реальности мы долго брели по каким-то кустам и все, что было в округе болотного, это мох, который рос кое-где клоками. Принцесса уже начала вслух подозревать, что крестьяне, боясь показываться на болотах, не заметили, как те пересохли. Гратон, который где в другом месте не заметил бы даже походную колонну слонов, тут первым обратил внимание, что вышеупомянутый мох, постепенно увеличивая площадь, занимаемую отдельными его колониями, расползся уже повсюду. Тут под ногами начало чавкать, потянуло запахом тины, появились ранее где-то пропадавшие лягушки. Начались болота…
Хорошо еще тропка под ногами пока не пропала, а то похожий на быка камень (ориентир начала дороги) пришлось бы искать, прочесывая заросли кустов. Ана и Гратон, не сговариваясь, уступили мне место, предоставив право вести их через трясины и оказаться крайним, если мы заблудимся. Э-хе-хе, тяжела ты, доля гида… Я встал спиной к каменюке, осмотрел расстилавшиеся передо мной пространства. Трава, мох, кочки, окна с водой, кривоватые деревца… Ага! На одной из березок (или осинок, я, в конце концов, не ученый-ботаник) виднелся обещанный знак: затесанный когда-то косой крест. По крайней мере в этом охотник-пессимист не обманул… Теперь, следуя его рекомендациям, следовало аккуратно, не отклоняясь ни на шаг, двинуться к отмеченному дереву и уже оттуда выискивать следующий крестик, на следующем дереве. Вот так и пойдем, медленно и не торопясь…Ну, тронулись.