— Я ненавижу вас, янки! Боже, как я вас ненавижу! — По— вернулась и зашагала прочь.
Через час их застигло грязевое извержение. Совершенно не— ожиданно жидкая слякоть под ногами стала пучиться и заки— пать. Не теряя ни секунды, они привязали к ногам мокроступы и потуже затянули ремни. Деревья вокруг бешено раскачивались из стороны в сторону, а самые тяжелые уже валились набок и со зловещим бульканьем погружались в грязь. И снова Хэм уди— вился сноровке девушки — Патриция скользила по обманчивой поверхности с такой легкостью, что быстро ушла вперед, оста— вив его пыхтеть далеко позади.
Вдруг он увидел, что она остановилась. Это было очень рискованно и могло означать только одно — опасность. Хэм прибавил скорость и примерно за сотню футов от нее понял, что произошло. Ремень у правого мокроступа лопнул, и теперь, совершенно беспомощная, она стояла на одной левой ноге, с трудом удерживая равновесие. Когда он подошел, грязь уже пе— реплескивала через край и левый башмак все глубже уходил в черную жижу.
Их глаза встретились. Хэм обогнул ее и зашел с левой сто— роны. Она поняла, что он хочет сделать, но все-таки сказала:
— Не надо. Все равно это бесполезно.
От всего башмака остался виден лишь один ободок. Хэм мед— ленно нагнулся, развязал ремень и, взяв девушку на руки, по— пытался поднять ее. Из-за двойной нагрузки его мокроступы утонули настолько, что вязкая жижа плескалась уже у самого их края, но он упрямо, дюйм за дюймом, поднимал ее все выше и выше, пока, наконец, грязь с громким чмоканьем не выпусти— ла свою жертву.
С девушкой на руках он осторожно двинулся дальше. Патри— ция совсем притихла — она боялась шелохнуться, чтобы Хэм не потерял равновесие. Она была не тяжелой, но все же грязь ед— ва-едва не переплескивалась через края обуви, и шанс доб— раться до твердой земли был слишком мал. Уровень гравитации на Венере был ниже, чем на Земле, и человеку хватало недели, чтобы адаптироваться к новым условиям, после чего двадцатип— роцентная потеря веса обычно уже не ощущалась.
Через сотню ярдов Хэм вышел на твердую землю. Он опустил девушку и развязал ремни своих мокроступов.
— Благодарю вас, — холодно сказала она. — Это был мужест— венный поступок.
— Всегда к вашим услугам, — сухо ответил Хэм. — Надеюсь, теперь вы откажетесь от мысли путешествовать в одиночку. Без мокроступов первое же извержение для вас окажется последним.
— Я могу сделать другие, из древесной коры, — не сдава— лась она.
— В них не пройдет даже абориген.
— Тогда я просто обожду день-два и, когда грязь высохнет, откопаю свои утонувшие.
Он рассмеялся, глядя на огромное болото.
— И где вы станете их искать? Провозитесь до самого лета!
И она поняла, что сопротивляться логике этого янки бесс— мысленно.
— Вы победили, — нехотя призналась она. — Мы идем вместе, но только до Прохладной Страны. Дальше я пойду на юг, а вы — на север.
Снова в путь. Патриция ни в чем не уступала Хэму. Она словно забыла об усталости, к тому же ее организм был прек— расно приспособлен к жизни в Хотлэнде. Хотя они почти не разговаривали, он не переставал ей удивляться, когда из мно— гих направлений она выбирала одно и всегда наилучшее. Она словно нутром чувствовала близость деревьев Джека Кетча и играючи, не глядя, отбивала броски их зеленых арканов.
Пошел дождь, и они решили воспользоваться этим, чтобы пе— рекусить. Как раз тогда Хэму впервые представился случай поблагодарить ее за спасенную жизнь.
Быстро покончив с едой, он предложил:
— Отдохнем?
Она кивнула:
— Вон дерево-друг.
Он двинулся туда, она следом за ним.
Внезапно Патриция схватила его за руку.
— Это фарисей! — крикнула она, с силой рванув его к себе.
И вовремя! Мирное с виду дерево вдруг наклонилось, и его жадные ветви хлестнули в каком-нибудь дюйме от лица Хэма. Это было вовсе не дерево-друг, а его имитатор. Приманив жертву своим безобидным видом, оно резко выбрасывало вперед ветви с концами острыми, как бритва.
Хэм перевел дух:
— Что это было? Никогда еще не встречал какого.
— Фарисей. Издали оно напоминает дерево-друг.
Она достала пистолет и послала пулю в черный пульсирующий ствол. Хлынул темный сок, и вездесущая плесень тут же обле— пила рану. Дерево было обречено.
— Благодарю, — неуклюже произнес Хэм. — Похоже, вы спасли мне жизнь.
— Теперь мы квиты. — Она посмотрела на него с независимым видом. — Понятно вам? Счет сравнялся!
Позже они отыскали настоящее дерево-друг и смогли наконец уснуть. Проснувшись, отправились дальше, потом снова спали и снова шли, и так три дня Их больше не преследовали грязевые извержения, зато все остальные прелести Хотлэнда были предс— тавлены в полном объеме. Не раз им преграж дали путь массы «живого теста», в зарослях вокруг шипели гады, повсюду подс— терегали петли деревьев Джека Кетча, а маленькие мерзкие твари лезли им на ноги и падали с деревьев тысячами.
Однажды они наткнулись на юнайпа — странного зверя, напо— минавшего кенгуру. Это животное передвигается по джунглям скачками, прыгая на единственной мощной ноге, и поражает свою добычу длинным острым клювом.
Хэм выстрелил и промахнулся. Выхватив пистолет, Патриция одним выстрелом в прыжке свалила зверя, и тот упал прямо в алчные объятия деревьев Джека Кетча.
В другой раз уже сама Патриция попалась на аркан дерева, которое, по непонятным причинам, расстелило свои лассо прямо на земле. Как только нога девушки оказалась в окружности петли, аркан взмыл вверх и Пэт повисла вниз головой, отчаян— но барахтаясь в воздухе на высоте десяти футов. Так она и висела, пока Хэм не добрался до нее и не рассек петлю. Не— сомненно одно: пробирайся они каждый поодиночке, оба нашли бы уже свой конец, а вместе — с трудом, но все-таки прибли— жались к цели своего путешествия.
Несмотря ни на что, их холодное отношение друг к другу не изменилось и даже стало привычным. Хэм никогда не заговари— вал с девушкой без особой нужды, а та — в тех немногих слу— чаях, когда обращалась к нему, — называла его не иначе как «янки» или «браконьер». И все-таки мужчина нередко ловил се— бя на том, что вспоминает выразительные черты ее лица, каш— тановые волосы и задумчивый взгляд серых глаз, украдкой пе— рехваченный в недолгие минуты, когда дождь позволял им снять маски.
И вот однажды легкий западный ветерок принес долгожданную прохладу. После душной атмосферы Хотлэнда она показалась им воздухом рая. Это был Нижний Ветер — ветер, который дул с ночной стороны планеты и нес с собой холод из-за Ледяного Барьера. Хэм надрезал кору одного из растений и увидел, что плесень растет здесь гораздо медленнее и уже не так густо. Прохладная Страна была совсем рядом.
Они отыскали дерево-друг и облегченно вздохнули: оставал— ся последний переход. Еще день — и оба выйдут к гористой местности, где можно будет снять капюшоны. Температура там значительно ниже плюс тридцати по Цельсию, а при таких усло— виях плесень не выживала.
Хэм проснулся первым. Некоторое время он молча разгляды— вал девушку, улыбаясь при виде того, как дерево, словно за— ботливая мать, укрыло ее со всех сторон своими ветвями. Ко— нечно, это была всего лишь инстинктивная реакция на голод, но со стороны все выглядело совсем как проявление нежности. Улыбка Хэма погасла, как только он вспомнил, что в Прохлад— ной Стране они должны будут расстаться, если только ему не удастся поколебать сумасшедшего упрямства Пэт, ее желания непременно лезть напролом через Большие Вечные Горы.
Хэм вздохнул, потянулся к своему рюкзаку, который, прежде чем заснуть, сам повесил на ветку между ними, и вдруг из его груди вырвался вопль изумления и ярости.