Значительно больший интерес представлял её муж Эрик Шедуэлл вместе со своим помощником по космической суперсвязи Феликсом Бартальски. Эта парочка была знакома очень давно, чуть ли не с детских лет. Потом их жизненные пути несколько раз пересекались да так уродливо, что приходилось вмешиваться полиции и вносить соответствующие исправления и коррективы. Имелись данные и на ещё двоих в моем перечне — работников обслуги волнового генератора Дэвида Сача и Кирилла Инфантьева. Первый из них когда-то был замечен в мимолётных контактах с разведкой «Элиты», а второй владел приёмами самообороны в таком совершенстве, что спецслужбы не раз предлагали использовать их для нападения или хотя бы для инструктажа. Всякий раз следовал равнодушный отказ, малообъяснимость которого невероятно злила доблестных мастеров «плаща и кинжала». В конце концов, придравшись к чему-то, они вынудили Инфантьева подписать контракт на эту многолетнюю работёнку, что он и сделал с полнейшей невозмутимостью. Его жена Инга настолько соответствовала ему характером, что жизнь этой пары в других условиях казалась бы подозрительной, но здесь скрывать было нечего. Они добросовестно выполняли ежедневную работу, а в свои души старались никого не пускать.
Кирилл Инфантьев стоял в моем списочке под номером пятым, а на самом деле был первым, кем я собиралась заняться всерьёз. Три года назад во время страшной трагедии, разыгравшейся на третьем «цветке», из всей уничтоженной группы, в которой находились и жена Иоганна Ладвина, и два витязя, уцелел лишь он один…»
БЛОК СОБЫТИЙ № 3 (Интриги, интриги…)
«…Вот интересно, что делает парень, когда его ужасно испугают? Не знаю, никогда не видела. Возможно, побледнеет, коленки задрожат или за сердце схватится. Но вот девчоночья реакция мне известна и вполне предсказуема: выпученные, как у лягушки, глаза и дикий, ультразвуковый визг с последующим судорожным зажиманием рта рукою. Или всё то же самое, но проделанное мысленно (если, конечно, выдержки хватит) и готовое в любой момент реализоваться на деле. Именно в таком состоянии я и находилась несколько часов назад. Первопричиной нервного срыва оказалось это отвратительное мероприятие, в которое меня впутали. Да, начав плутать «по следам Святогора», я, кажется, прилично рискую собственным здоровьем…
Нет, я не была слабонервной трусихой типа моей младшей сестренки Роксаны, которая начинала пронзительно верещать при виде любого несчастного паука, собирая вокруг себя всё мужское население с площади, размером в квадратную милю; не особенно цепенела я и при виде крови — безразлично, своей или чужой — но ничего не могла поделать, когда сталкивалась с невоспитанной особой по прозвищу «Госпожа Неожиданность». Даже от приятного сюрприза я на некоторое время терялась, а перед прочими её фокусами была попросту беззащитна! Старик Бенедикт, мой личный психоаналитик, чьими услугами я пользовалась втайне от папы, много раз обещал полностью меня вылечить от приступов внезапного страха, однако его излюбленная терапия (длительное поглаживание моего плеча) почему-то не давала положительных результатов. Может, я и сама виновата, так как наотрез отказалась от любых химических препаратов, а пихтовые ванны и прочие укрепляющие средства помогали ничуть не лучше нудных сеансов самовнушения, которые тоже были мне прописаны. Что поделать, я никогда не умела обманывать свой собственный организм — вот поэтому и пришлось восстанавливаться после знакомства с витязями аж до глубокой ночи. Заявились же они на Базу ранним солнечным утром: Мстислав, Младшая Королевна и её мини-свита, состоявшая из девушки-секретарши и трёх мрачных телохранителей-головорезов. Что и говорить, компания оказалась более чем интересной…
…Около одиннадцати вечера я стояла возле комнаты Сержа и, навострив ушки, тщетно старалась хоть что-нибудь услышать. Я знала, что он находится там, но чем занимается — понятия не имела. Возможно, лежит без движения и тупо смотрит в потолок. Или уснул, если созерцание потолка ему надоело. Гордый рыцарь не пожелал и взглянуть на прибывших гостей — то ли от непомерно раздутого самомнения, то ли оттого, что он и глава делегации витязей уже до чёртиков надоели друг другу. Подумаешь! Я тоже от этого парня не в восторге, однако же не окопалась спозаранку в своих покоях, как медведица в берлоге! Дело есть дело. Пришлось быть представленной, сделать книксен и даже реверанс, расточать улыбки и любезности, присутствовать на званном завтраке, потом на обеде и не отказаться от ужина. Именно во время завтрака и случилось кое-что, испугавшее меня чуть ли не до обморока. Поэтому всё свободное время я уединялась в каком-нибудь укромном уголке и старательно медитировала, стремясь поскорее прийти в норму. Подобные отлучки портили весь разработанный план к явному неудовольствию моего Командора, который не понимал, что со мною происходит, и желал, чтобы я больше внимания уделяла восхитительному Мстиславу. Улучив момент, папик поймал меня за юбку в коридоре и без обиняков поинтересовался, не началось ли у его доченьки расстройство желудка вкупе с кишечником от недостаточной акклиматизации? «Ты же видишь, как я лопаю — за ушами трещит!» — возразила я. — «Тогда что?»
Правду сказать я ему не могла, потому как сама ещё толком не разобралась в случившемся, а врать напропалую тоже не очень хотелось. Пришлось поднять бунт на корабле и, сделав страшные глаза, заявить, что я передумала и увиваться за этим рыжим витязем не намерена.
Что тут началось! Меня обвинили во всех смертных грехах, начиная от манкирования семейно-служебными обязанностями и до чрезмерной избалованности мужским вниманием. Типичная логика самоуверенных самцов: им и представить трудно, как это стройный, улыбчивый симпатяга Мстислав может кому-либо из женщин не нравиться! «Похоже, милочка, — озабоченно сказал мой отец, — месячное пребывание в космосе в обществе бравых десантников и полное отсутствие всякой конкуренции слишком вскружило тебе голову! Раньше, помнится, ты охотно играла с любым новым мужчиной. По крайней мере, в воображении…»
Ну, это был выпад под вздох, который я стоически выдержала. Бесполезно вдаваться в объяснения, как именно себя чувствуешь среди трёх десятков здоровенных мужиков уже после недели перелёта, и каким образом они на тебя смотрят. В столовой, в переходах, у бассейна и ванных комнат… везде и всюду. А если всё же рискнешь рассказать — наверняка получишь ярлык лицемерной жеманницы! Папочка и сейчас уверен, что на самом деле образ красавца витязя всё время стоит перед моими, затуманенными от страсти очами, но поскольку, будучи невообразимо вредной, я сразу в этом не призналась, то ни за что не признаюсь и впредь.
Да, любопытно вырисовывается: гораздо более таинственный Серж всего лишь в меру заинтересовал нашу братию, а душка Мстислав сумел буквально очаровать! То ли он слишком уж коммуникабельный, то ли одного поля ягода с моим папашей. Посмотреть только, как они вышагивают, прогуливаясь в обнимку, будто закадычные друзья! Говорят, говорят, говорят — торопясь, чуть ли не скороговоркой, — потом остановятся, посмотрят друг на друга, перемигнутся со значением и сочно расхохочутся, как сообщники на сговоре. Вообще порой мне кажется, что я никуда не улетала, а нахожусь на экзотических островах Центрального Архипелага вместе с компанией молодых состоятельных людей моего круга.
В самом деле, почти никакой разницы! Закроешь глаза, оживишь воспоминания — и увидишь ту же Роксану, рассуждающую за бокалом шампанского о новых веяниях в современной традиционалистской живописи, или своего бывшего жениха, выбирающего дрессированного хищника для охоты в камышах. А откроешь — перед тобой наяву Малинка с фужером игристого в руке; блестя глазами, она с воодушевлением сообщает, как ей понравилось последнее выступление оркестра под управлением великого Кристофера Эйми, причём электронная обработка его знаменитых медленных вальсов ей кажется — представьте себе! — значительно удачнее обычной акустической. Услышав это заявление, я чуть было не свалилась со стула да и Роман, кажется, тоже. И хотя объяснение имелось очень простое, переваривалось оно с большим трудом. Уже вошло в привычку видеть обитателей давно потерянных и вновь обнаруженных планет не слишком толковыми, не говоря уже о культуре и образованности. «Вы, так сказать, прилетели… эта… к нам, н-да? На крылатой своей штуковине, стало быть? И что… гм… править нами собираетесь? Н-да… Да нет, мы понимаем, что должен быть этот… как там его… ага, порядок! Но у нас и так всё хорошо, и этак спокойно, н-да! Вот только саблезубый змей, живущий в озере через дорогу, замучил — не берёт его нашенское оружие! Да здешние вши уж больно кусачие, хотя мы кажнюю неделю моем и рожи, и ухи, и руки, а раз у месяц непременно и волосья! Но пуще этого змея и вшей мешают нам соседи из лесного поселка. Может, накостыляем им вместе? Н-да?»