Я не очень-то сгущаю краски. Так получилось, что человечество тысячелетиями развивалось неуклюже и уродливо, тратя почти все силы на Великую Грызню, истоки которой выявить теперь не представлялось возможным. Кроме этого, существовало ещё и многое-множество средних и мелких свар, а также мельчайших и микроскопических. Они исправно пожирали свои тысячи и тысячи жизней, но с Главной сравниться не могли — тут число жертв измерялось астрономическими числами…
Смешно и грустно признаваться, но мы до сих пор не знаем, откуда родом! В какой части Галактики зародилась наша многострадальная Цивилизация, на какой именно планете впервые появился этот странный вид «хомо эректус», возвысивший себя впоследствии до «хомо сапиенс» — эта загадка не решена и в наши дни ей почти уже не занимаются, как перестали когда-то заниматься проектами вечного двигателя, абсолютного отражателя и полётов со сверхсветовыми скоростями в обычном пространстве. Слишком много осталось позади планет и целых звёздных систем, дотла выжженных жуткими войнами, и ещё больше имелось миров изувеченных, с жалкими остатками насмерть перепуганного, а порой и полусумасшедшего населения. В истории нашей расы образовались огромные провалы, которые никому и никогда уже заполнить не удастся. Невозможно и представить, сколько было потеряно сокровищ реальных и духовных, сколько народов, как прах, кануло в бездну времени, ничего не оставив о себе и после себя. Планетке, где мы сейчас находились, ещё очень и очень повезло: сильно подпорченная, она уцелела, как и её жалкое солнышко. Конечно, и здесь кипели многочисленные сражения, но не космического масштаба. Тут всласть побаловались с оружием ядерного распада, здорово поработали над этой землёй первые модификации лучемётов, не обошлось и без нумерованных «Лаур». Но сей мирок миновала самая зловещая чаша полной безысходности тех эпох, когда был изобретён принцип искусственной вибрации пространства и на его основе создан предельно изуверский способ истребления противника. Если управляемую гравитацию сначала приспособили для движения и лишь потом для войны, то с «вибраторами» вопрос был ясным с самого начала — только для мировой бойни! Она и состоялась, но далеко отсюда, захватив центральные области Галактики, главным образом, созвездие Охотника. Счёт шёл не на планеты — уничтожались целые звёздные системы, размешивались с космической пылью…
А здесь сохранилось неплохое техническое оборудование и в таком ассортименте, который обеспечивал интересующимся лицам достаточный информационный уровень. Можно было слушать не только концерты Кристофера Эйми…
Всё оказалось таким обыденным, что прямо диву даёшься! Вон у окна мой куда более настойчивый братик успешно кадрит раскрасневшуюся от удовольствия и шипучего вина Малинку, и королевское достоинство вовсе не мешает ей откровенно кокетничать. Надо признать: она действительно хорошенькая, особенно, когда смеётся. Губы, конечно, слишком уж яркие и пухлые, как две алые подушечки, зато зубки просто блеск! Ровные, тонкого жемчужного оттенка, словно специально выточенные для конкурса красоты. А уж кожа… Не кожа, а мечта! Чистая, нежно-розовая, как у полностью здорового человека, которому постоянное пребывание на свежем воздухе идёт только на пользу. А ещё ровный, аккуратный носик (не чета моей кривуле), соблазнительная ямочка на подбородке — одним словом, симпатичная мордашка! Вот лишь напрасно эта крошка считает, что если она подстриглась под мальчишку, то за волосами уход уже не нужен. А ты, золотко, так и поступила, и в результате имеешь какие-то клочки, кустики, чуть ли не колтун вместо эффектной кок-причёски, которую и соорудить-то ничего не стоит! Расчёт же на очаровательную дикарочку не сработает, ибо золотая корона уже совсем из другой оперы…
Тут сзади снова послышался двойной раскатистый хохот, но совсем уже неприличный, с какими-то переливами и бульканьем, будто существа, издававшие эти звуки, прямо-таки захлёбывались от веселья. Я представила, как из-за поворота появляется самодовольный папенька под ручку со своим новым дружбаном; как, вытаращив глаза и растопырив руки, восклицает: «А вот и дочурка моя, а мы давно тебя ищем!»; как затем он старается улизнуть, оставляя меня один на один с этим прилизанным манекеном — и мне тотчас стало нехорошо. Шаги между тем приближались, и я машинально вжалась в стену, вернее, в то, что по ошибке посчитала стеной. На самом деле это была дверь (причём чуть приоткрытая) в комнату Сержа, куда я через мгновение и ввалилась.
Мое богатое воображение моментально вогнало меня в краску, показав разобранную постель, полуобнажённого рыцаря, лишь ниже пояса прикрытого летним одеялом, и — крупным планом — себя, всю такую зарумянившуюся, в лёгком вечернем платьице на ажурных бретельках, весьма похожем на комбинацию… Однако верной оказалась только вторая часть картины, а Серж… Серж просто стоял у окна, разумеется, одетый. Ему удивительно шли мои любимые тона — чёрные с металлическим отливом брюки и тёмно-синяя приталенная майка с короткими рукавами намечали очень модный спортивный стиль, допускавший аккуратные вольности в одежде. Пришлось временно позабыть о своем идеале с «античными», как издавна принято говорить, пропорциями и признать, что на меня смотрит настоящий мужчина, образ которого не портил даже заметный двойной подбородок. Складки материи удачно скрывали некоторые незначительные недостатки, и сейчас фигура Сержа казалась мне если и не идеальной, то ого-го! Когда он сделал два мягких шага мне навстречу, скрестив при этом на груди руки, я снова поразилась их невероятной мощи. Поразилась и разволновалась настолько, что у меня пересохли губы и слегка задрожали коленки. Неизвестно откуда (известно!) возникло загадочное желание поднести расслабленным жестом ладошку ко лбу, закатить глаза и, томно пролепетав: «Мне дурно… ах!», начать плавно падать спиной вперёд в надежде, что через секунду меня подхватят куда более крепкие ладони. Проклятое воображение тотчас услужливо продолжило эту мело-сентиментальную сцену, показав, как меня несут… и кладут… и расстёгивают что-то, стесняющее моё дыхание…
Тут я, слава Всевышнему, очухалась и обнаружила, что успела донести свою лапку чуть ли не до уха. Пришлось срочно перестроиться и быстро прижать к губам указательный палец правой руки. На молчаливый вопрос рыцаря я приняла заговорщицкий вид и прошептала: «Мстислав!», сопроводив всё это тыканьем кулака с оттопыренным большим пальцем куда-то за спину.
— Понимаю… — произнёс Серж несколько странным тоном, и в уголках его губ мне почудилась ироничная смешинка. — И что же, он пристаёт, соблазняет, шантажирует?
— Неужели это его амплуа? — спросила я и игриво приоткрыла ротик. Рыцарь немного театрально вздохнул:
— Ну… как бы сказать… Не то, чтобы любимое занятие, но делает он подобные вещи превосходно. И наиболее часто.
Я постаралась звонко рассмеяться, и мне это удалось. Разговор завязывался сам собой, и не было нужды изобретать хитрые словесные конструкции.
— Нет, с подобными способностями Мстислава я ещё не сталкивалась, — весело сказала я и сделала шаг Сержу навстречу. — К тому же это ведь чисто женские черты характера! Мужчина должен требовать, принуждать и угрожать!
— Это он тоже умеет…
— Значит, мастер наезжать по поводу и без повода? — (я вовремя остановилась, так как ещё полшажочка — и можно было начинать обниматься). — Похоже, интуиция меня не подвела. Нет, пусть уж фатер его до конца и обхаживает!
— А что — на завершающий этап были запланированы вы, леди?
О! Резковато, но справедливо. Однако необходимо всё же смягчить, а как? Мгновения бежали вприпрыжку, складывались в неуклюжие минуты; многочисленные варианты ответов вспыхивали у меня в голове, тасовались, сминались и гасли, а я всё никак не могла выбрать самый удачный. И в конце концов растерявшись, просто осталась стоять перед рыцарем с округлившимися глазами и вздрагивающими губами. Серж заметил это и сразу изменил тон.
— Кажется, я заслуживаю лёгкой пощёчины, — сказал он, и разделявшее нас крохотное расстояние исчезло. Оказалось, что он уступает мне в росте самую малость и, похоже, это его совершенно не волнует. Я сразу успокоилась. Очень медленным движением моя рука коснулась мужской руки, осторожно сжала её запястье двумя пальчиками и дружески встряхнула.