Там дочь Командора позволила схватить себя за руки и даже разорвать хорошее платье, лишь бы к ней приблизилась на контактное расстояние одна особа, всё это и организовавшая. Та по своей глупости рискнула — и грохнулась в пыль, получив каблучком сапожка по зубам. Сама же Эльза успешно увернулась от двух оплеух справа и слева, хотя её крепко держали. Особа тем временем кое-как поднялась — с расквашенной мордой, но спокойная, словно не желая тратить нервы на пустяки, когда впереди ждала долгая, сладостная месть. Начало этой мести было обычным: уголовнички с пакостными ухмылочками двинулись вперёд, а фройляйн фон Хётцен попытались поставить на колени. Она поупиралась немного, а затем серией взрывных ударов локтями вернула себе свободу и нехорошо заулыбалась — дюжина глупых мозгов была полностью открыта для пси-удара, а их «волны» воспринимались с предельной чёткостью. Однако всё зашло уже слишком далеко, чтобы просто закончиться — даже пришедшие тихо посмотреть мальчики имели вполне серый и взъерошенный вид. Со всех сторон грязным потоком хлынул густой мат, причём визгливые женские голоса изощрялись больше других. Круг неотвратимо сужался и, понимая, что больше медлить нельзя, дочь Командора подключилась ко всем мечущимся «волнам» сразу. Ей хватило времени, чтобы максимально сконцентрироваться, а затем стая с визгом ринулась навстречу, и Эльза ударила нерастраченной внутренней энергией одновременно по двенадцати направлениям.
До того кошмарного завтрака на Станции она и не представляла, какую именно боль могла причинить своей эмоциональной пси-атакой! Видно лишь было, что весьма существенную, так как злобная компания дружно рухнула на землю, едва не сбив её с ног. Торжествующий вой оборвался, перейдя в мучительные стоны. Однако для пущей безопасности (и чтобы покрепче запомнили) необходимо было добавить. Девушка и добавила — весьма добросовестно, с мстительным удовольствием, почти полностью опустошив свой мозг. Когда она уходила, её враги могли только слабо дёргаться, наподобие раздавленных земляных червяков.
События того вечера доставили фройляйн Эльзе неподдельное удовлетворение. Теперь весь город узнал, как опасно связываться с крутой дочерью Густава фон Хётцена, которая оказалась способной постоять за себя и без помощи папы — могущественного главы разведки Сектора Галактики.
Эльза после этого случая вообще заважничала и некоторое время считала себя гением всех времён и народов. Однако вскоре поступило первое сообщение о феномене Медеи Темир — недоверчивое; затем второе — паническое, а третье обеспечило разведку Сектора напряжённой работой на годы вперёд.
Трудно было предположить, что мрачное дело «Мегадевы» позволит дочери Командора заглянуть в такое гигантское зеркало, что для отражения всех её способностей хватило бы крошечного уголка…
Но даже Медея-Мегадева не могла настраиваться на сенсорную «волну» чужого мозга — правда, этого ей и не требовалось.
Хронику событий тех лет Эльза представляла смутно. В финальной партии непосредственно участвовал следователь Разведки Никомед Коревич, а она заканчивала своё образование и получала навыки работы, которую нисколько не любила. Кроме того, первое же самостоятельное дело закончилось несчастным случаем, и только блестящий конечный результат помог неопытной разведчице избежать серьёзного нервного срыва. Самолюбие и тщеславие всегда стояли у неё на первом месте, и терзания по поводу испорченной внешности были до определённой степени смягчены (ещё бы — раскрыла в одиночку целую преступную группу во главе со «Злым гением»!) Эльза утешила себя тем, что из «колдуньи» каштановой она стала пепельной «колдуньей». И взяла это слово в качестве своего профессионального псевдонима.
И вот пожалуйста — в каком-то ничтожном «созвездии Швали», на затюканной вконец планетке нашёлся ещё некто, умевший, как и она, читать длину «волны» и непосредственно воздействовать на мозг. Это было тем более странно, что вне сложнейшей технологической цивилизации особые способности у человека не развивались. Все общественные формации, ориентированные на Природу-матушку и сделавшие из неё фетиш, славились стабильной усреднённостью. Исключений не имелось.
…Эльза почувствовала, как затекла её рука, и нехотя переменила позу. В сущности, гадать особенно не приходилось, только вот плохо, что она сама о себе толком ничего не знает. Ей твёрдо были известны два проверенных пункта: если в ответ на её пси-воздействие человек отвечает психоблоком, «закрывается», или хотя бы неуклюже пытается на подсознательном уровне это сделать — перед нею «сверхсотник». А если он не может сопротивляться психовторжению или на первой стадии даже не чувствует его — это обыкновенная личность с сенсорным уровнем до ста единиц. Цифра «сто» была в определённой мере абстрактной (с таким же успехом можно было взять любое круглое число), но методика расчёта безупречной. В этом сомневаться не приходилось, но после всего случившегося у дочери Командора закралось подозрение: а не может ли специально подготовленный «сверхсотник», почувствовав контакт на сенсорном уровне, притвориться и выдать себя за простачка? Он «открывает» передо мной свой мозг, думала Эльза, а сам усилием воли удерживается от естественного противодействия… Да нет, ерунда, это невозможно, ведь когда неожиданно колют иголкой, то отрицательная реакция неизбежна! Хочешь не хочешь, а либо заорёшь, либо зрачки расширятся — я же не предупреждаю, когда ловлю чужую «волну»! А вдруг именно этим и предупреждаю? Вдруг существуют такие люди? То, что она до сих пор их не встречала, ничего не значит — теория вероятности никем ещё не отменена. Но всё равно в это было трудно поверить. Да и не хотелось…
Гораздо больше Эльзе нравился другой вариант, почти полностью прояснявший ситуацию. Так как она не успела проверить одну только девушку-секретаршу Ольду Ласкэ, сидевшую как раз за Малинкой, то можно было предположить, что ответная пси-атака — дело её ума. Она вполне могла оказаться «сверхсотницей» — знание такого числа языков указывало на феноменальную память. О гипнообучении здесь речь не шла: требовалась очень сложная техника и опытные специалисты, иначе легко было не научить, а искалечить. Эльза кляла себя за самоуспокоенность и за расхлябанное состояние: ведь она растерялась настолько, что не смогла определить даже направление полученного пси-удара, а уж «волны»-то привыкла ловить чуть ли не автоматически!
И наконец её двойником мог быть и Станислав Ладвин — единственный пока твёрдо установленный «сверхсотник» на планете.
Но для чего это ему могло понадобиться? Демонстрация силы? Глупо. Вот мотив мадемуазели Ласкэ вполне понятен: не смей трогать наших, не суйся к Королевской Особе! Хотя что-то уж слишком много функций эта девка выполняет — и секретарь, и переводчик, и тайный соглядатай, а теперь ещё и телохранитель…
Но самое важное — в этом случае уже не остаётся сомнений, что за Династией стоит кто-то чужой, вернее, чужие, не являющиеся уроженцами планеты.
…Сигнал вызова на связь вернул Эльзу из оцепенения. Она потянулась к передатчику и охнула, ощутив ужасные покалывания во всём теле. Чёрт, просидела больше часа, сменяя одну неудобную неподвижность на другую…
Сообщение, переданное Командором, улучшить настроение никак не могло. Упавшим голосом он известил, что такие или похожие «жучки» сидят в мини-«аналитиках» его личных вездеходов, хорошо живут в главном компьютере Станции и с удобством разместились в вычислительных устройствах опять-таки его персонального планетолёта, в котором он и спустился на эту проклятую землю. Единственным утешением стало то обстоятельство, что на самом звездолёте подобной дряни не нашлось — это избавило от неприятной проверки весь личный состав. И дураку было ясно, что на Базе орудует враг. Роман попробовал определить, кто из работников Станции приходил в гости на планетолёт — оказалось, что все. «Нет лишь уверенности относительно Кирилла Инфантьева, так как одни его видели, а другие в этом сомневаются. Передающий тебе горячий привет радист Алик Волков утверждал, что точно не заходил, а жена Инфантьева говорит, что собирался! Но ведь он сейчас с тобою, верно? Так уж разберись с ним сама…»
Эльза опять выругалась, но без злобы, даже чуть насмешливо: ей понравилась быстрота и сообразительность неведомого противника, его дерзкие, упреждающие действия. Но ничего, подумала она, никуда ему от меня не деться! С вами, дружок, будет танцевать такая «прима-балерина», которая не стушуется перед вашим более высоким положением в табели о рангах — наверняка «экстра», как минимум.
А Роман тоже хорош со своими советами! Напомнить бы ему, как он сам ночью прогуливал по планетолёту Малинку — «а что вон то, а для чего это?» А вот сюда, милочка, «жучка» для подслушивания можно поставить, если он у тебя есть! Нет, детка, блохи из волос не подойдут, и таракан из твоего кармана тоже не годится…