— Ну что ж, если он захочет проводить эксперименты с Сафат-рекой, то может — до полного истребления собственного экипажа, — спокойно заметил Ладвин-младший. — Надеюсь, что Мстислав не поглупел и подобного не допустит. Ладно, хоть бедную Йоркову сменят — сидит на «цветке» уже пятый месяц!
— А почему так долго-то? И в одиночку? — спросила Эльза, воспользовавшись удобным моментом. — Обычная смена — не свыше сорока пяти рабочих дней.
— А никто больше не соглашается, — разъяснил Станислав, — особенно после событий на третьем… Конечно, отец может и приказать, но для чего из-под палки гонять, когда имеется доброволец?
— И что за резоны у добровольца подвергаться пытке одиночеством, если, конечно, он не страдает тайным комплексом нарциссизма? Кстати, ведь и мужеством надо обладать незаурядным, чтобы годами вести такую жизнь — я права?
— Да, Злата Йоркова уже через месяц после своего прибытия к нам начала постоянно нести вахты на четвёртой малой станции — сначала с Дэвидом Сачем и со мною, а потом и одна. Дэвид явно не горел желанием торчать столько времени вдали от остальных… хорошо хоть он согласился помочь мне освоить работу оператора. Да, мисс, перед вами — очень способный оператор Станции контроля и защиты, к сожалению, не дипломированный. Так вот, по три-четыре месяца Злата там загорает, запертая в четырёх стенах, но чего это ей стоит — знает лишь она сама. Её просьбы о временной подмене зачастую напоминают сигналы бедствия: всё, больше невмоготу! Конечно, ей тотчас предоставляют отпуск на две-три недели и привозят на Базу, где она и отдыхает на полную катушку, что выражается в многочисленных застольях, разговорах, пересудах и… — тут Станислав несколько замялся.
— Понятно, — покивала Эльза, — разумеется, у неё есть поклонник или поклонники…
— Конечно, есть — она же нормальная, здоровая женщина!
— А…
— Нет, мисс фон Хётцен, подробностей не знаю, прошу понять меня правильно.
— Да я всего лишь хотела спросить, нравится ли она тебе?
— «Всего лишь»? Вот эта деталь мне, представьте, известна, но и её сообщать я не намерен, — и Станислав решительно поджал губы.
Эльза одобрительно усмехнулась и впервые посмотрела на молодого человека с действительным интересом.
— Ну, хорошо, а кто её подменяет на время подобных длительных уик-эндов?
— Честно говоря, чаще всего — никто…
— Мне следовало догадаться. Конечно же, «цветок» постоит и так, не завянет!
— …а иногда — Эрик Шедуэлл.
— Тоже по собственной инициативе?
— Не совсем, — после некоторой паузы неохотно ответил Станислав. — В основном, по настоянию его жены Уэнди.
— Да? Как интересно! — у Эльзы сразу загорелись глаза, она вскочила и пристроилась рядышком с собеседником. — Стало быть, Злата…
— Послушайте, мисс, — взмолился Ладвин-младший, вытирая ладонью лоб, — давайте оставим эту тему? Если говорить откровенно, то Йоркова — единственный человек, кто с самого первого дня ответственно относился к своим обязанностям, а не между гулянок и не по настроению. Её малая станция № 4 всегда в норме, техника исправна и в постоянной готовности к немедленным действиям, что не всякий день бывает и на самой Базе. Когда одному оператору приходится по утрам пудрить нос, чтобы скрыть хорошо и со знанием дела нагулянную красноту, а его руки с трудом отвинчивают колпачок термоса с жидкостью, цветом похожей на чай, но с совершенно иным запахом и вкусом; когда его коллега варганит собственную диссертацию на казённой аппаратуре и за счёт государственных средств, которые потом ловко списываются, — тут, знаете ли, не до организованности и порядка. Йоркова тоже любит работать на себя, но субэлектронный мини-телескоп она привезла с собою и не изощряется в остроумии, как некоторые, выдающие приватные исследования за общественно-необходимые, чтобы выклянчить у администрации толику дармовой энергии…
— Ох, ох, ох! Человек без недостатков, прямо герой труда!
— Нет, мисс, — хмыкнул Станислав, — здесь героев нет, и Злата не исключение. Если вас так уж интересует хоть какой-нибудь компромат, то извольте: она — несусветная жадина. Примеров приводить не буду, но… Если бы вы видели, какое сияние разлилось на её рожице, когда она узнала, что за свои муки одиночества будет получать больше всех — почти столько же, как и мой отец! Полторы ставки и премиальные. Плюс бесплатная страховка от всего на свете…
Что ж, подумала Эльза, если всякий раз, желая «оставить неприятную тему», этот парень будет выдавать такие шикарные монологи, то дело у меня продвинется. Однако пока всё, что удалось выяснить, относится к сфере личных взаимоотношений между членами коллектива и вполне заурядным и неизбежным сварам. Итак, эта Йоркова «голодает» в тупой изолированности на своём «цветке» до тех пор, пока у неё не сдают нервы — тогда она срывается с места и требует немедленного отдыха на Базе, где готова обслужить всех мужчин подряд, включая и обоих Ладвиных. Уэнди Шедуэлл ревнует к ней своего мужа, но сама, кажется, активно посматривает на чужих… хотя это может относиться и к жене Инфантьева — Инге. И что мне с того? А уж знать, кто и за чей именно счет обтяпывает личные делишки, и подавно не интересно. Самое любопытное в другом: для чего передо мною вывалили сразу столько грязненького белья? Причём показано неглупо, не в открытую, а через полупрозрачную занавесочку. Нет, дружок, на любителя подглядывать в замочную скважину ты не похож, а если успел оценить мои слабости, то, стало быть, и сам далеко не так прост, как хочешь казаться…
Очень громко запищал дискант сигнала вызова связи. Станислав вопросительно глянул на Эльзу и после её кивка снова включил селектор. Кабину наполнил голос Сержа, который выразил надежду, что обитатели данного вездехода не совсем ещё заснули, а если так, то пусть скорее подадут какой-нибудь знак, свидетельствующий, что они в достаточной мере бодрствуют и видят то же, что и он сам — огни искомого города.
Заболтавшиеся молодые люди поспешили с уверенным, нагловатым напором гаркнуть: «Угу, видим! Ага, и давно!», после чего наконец обратили внимание на то, что свечение, появившееся впереди, — слишком яркое и многокрасочное для бортовых огней головной машины. Вначале выплывшее откуда-то снизу, оно по мере дальнейшего продвижения поднималось выше, увеличивалось в размерах и расширялось по сторонам. Лес рассеивался, деревья расступались и, когда последние из них остались позади, мягкий неоновый свет полностью вступил в свои права, отогнав надвигавшуюся ночь и открыв перед затаившей дыхание дочерью Командора сверкающий всеми разноцветными огнями городок. Машины замедлили ход, а потом и вовсе остановились, зависнув в воздухе.
— Ну, как? — раздался голос Сержа. — Имеются какие-либо отличия от поселений на ваших планетах?
Рыцарь находился далеко впереди у крайнего двухэтажного здания, формой напоминавшего прекрасный парусный корабль. Сходство было тем более полным ещё и потому, что сам дом едва заметно покачивался, словно и вправду находился на волнах, а не среди растительного моря цветов восхитительных тонов и расцветок. Все они имели очень толстые, длинные стебли, что давало им возможность достигать окон первого этажа, выполненных под большие иллюминаторы. Взгляд из них должен был создавать иллюзию плавного движения, а при некотором ветерке эффект обещал быть и вовсе поразительным. Цветы-гиганты были точно одного размера, словно выведенные по заказу. Такая величина, вполне характерная для пышных, величавых пионов и жёлтых, глянцево отсвечивающих шапок хризантем, казалась не очень естественной для маленьких, скромных головок синих фиалок. Особенно красивые крупные венчики васильков были сочного голубого цвета, хранившего в сгустившихся сумерках всю чистоту и нежность утреннего летнего неба. Ярко-зелёный плющ и тёмно-зелёный вьюнок завладели окнами второго этажа, создавая своими гирляндами необычные узоры, похожие на старинные абстракции, когда два-три колера да искусственная подсветка от стен пробуждали фантазию у зрителя, вызывая только ему одному понятные образы под настроение. Эльзе показалось, что изумрудные побеги тихонько шевелятся, незаметно превращаясь в щупальца неведомого хищника, который спрятался где-то на палубе и сейчас собирается схватить беспечного Сержа… Пришлось энергично помотать головой, чтобы отогнать странное видение.
— Серж, — прошептала в микрофон дочь Командора, — я просто не верю своим глазам! Точно такие же городки у нас имеются почти на каждой планете!
— Представьте себе, я знаю, — последовал немного насмешливый ответ, — приходилось видеть по каналам космосвязи. Конечно, подобные городишки существуют для тех, кто победнее — вы-то владеете куда более роскошными особняками!