— Да, конечно, — серьёзно, но с сочувствием сказал Командор. — Это нам известно. За совершённый девять лет назад служебный… э-э… проступок трибунал приговорил вас к тюремному заключению, которое через полгода заменили отправкой сюда на невыездную службу до выхода в отставку по возрасту. Вам было поручено доставить и смонтировать Станцию Контроля с Маяком и принять командование ими. Однако я также знаю, что остальные сотрудники подписали свои контракты добровольно, а оплата их труда (не такая уж и маленькая, стоит заметить), вынужденно сэкономленная за многие годы, позволит покинуть службу вполне обеспеченными людьми задолго до официальной пенсии!
— И вы полагаете, что этой сомнительной компенсации достаточно для добровольного вычеркивания лучших лет жизни? — Ладвин презрительно усмехнулся. — Нет, господа! Когда вы окажетесь у себя дома, то возьмите досье на моих людей (и на живых, и на сгинувших здесь, в этих проклятых местах), — и у каждого найдётся некое тёмное пятно, заставившее их приехать сюда и жить тупой, растительной жизнью тихо, не высовываясь и лишний раз не напоминая о себе. Нечего было скрывать, наверное, лишь моей жене и сыну, который попал сюда подростком. Об их добропорядочности в Службе Безопасности знали отлично, но там же мыслят глобально, оперируют созвездиями и туманностями и плюют на конкретную живую единицу… И моему Станиславу не позволили покинуть эту планету хотя бы для учебы и точного определения сенсорного коэффициента. А он, если верить нашим грубым подсчётам, выше ста!
— И если бы по окончании трёхмесячных спецкурсов стало ясно, что его «эС-Ка» достигает 101–105 условных единиц, — подхватил Роман, — то, значит, ваш сын является официальным «сверхсотником», и ему по закону должно быть предоставлено всестороннее образование за государственный счёт плюс частично оплачиваемая специализация! И в случае успехов — привилегированная работа в любом Секторе контролируемой нами Галактики…
— …а в дальнейшем право на служебный звездолёт-катер с последующей возможностью его выкупа за полцены, — с горечью закончил Ладвин. — Но что теперь говорить!
— Но ведь насчёт коэффициента — это ещё не точно, — осторожно заметил Командор. — Хотя, когда мы познакомимся со Станиславом поближе, ваши предположения, думаю, можно будет подтвердить. У Эльзы «эС-Ка» равен ста двадцати одному и, разумеется, она почувствует ровню себе.
Девушка вспыхнула и неодобрительно посмотрела на отца, ибо такие вещи было не принято рассказывать посторонним. Однако начальник Станции думал лишь о своём.
— А! Какая разница! — он яростно махнул ладонью. — Всё равно моему сыну ещё много лет придётся находиться возле меня, а кто знает, что может случиться за это время? Здесь не лучшее место для службы, господа, и уж совсем плохое для развития и совершенствования интеллекта!
Командор оценил эту невольно вырвавшуюся жалобу, и у него от волнения заблестели глаза: более удобного момента предложить сделку за весь вечер ещё не было.
— Послушайте, Иоганн, — сказал он, вставая и подходя к нему, — давайте сделаем так: вы помогаете нам в упоминавшихся уже пределах, а я гарантирую обеспечение отличного образования вашему Станиславу. Причём вне зависимости от того, добьёмся мы успеха или нет.
Ладвин слегка отодвинулся от разведчика и смерил его долгим, настороженным взглядом.
— Поразительно! — произнёс он наконец. — Значит, моя помощь, действительно, столь необходима, что вы готовы так хорошо её оплатить?
— А разве я похож на человека, занимающегося благотворительностью? — весело спросил Командор. — Поверьте, взаимные услуги уравновешенны! Ведь нам кое-что известно о неприятных аномалиях на планете, наслышаны… Своих людей терять по-глупому я не хочу, поэтому ваш восьмилетний опыт работы исключительно важен. Понимаете, мы намерены тут совершить небольшое путешествие…
— Ах, вот оно что! — Ладвин пригладил бородку с видом человека, узнавшего свою истинную цену. — Тогда, и правда, вам без меня не обойтись!
Это было сказано просто и весомо. Роман забеспокоился, не собирается ли начальник Станции диктовать условия, однако Командор так же просто кивнул:
— Разумеется, не обойтись. Во имя чего же мы обхаживаем вас со всех сторон? И ещё запомните: та плата за содействие, которую я обещал — это всего лишь минимум, задаток. В случае хотя бы частичного успеха я приоткрою для вас куда более значительные перспективы!
— Но мой сын… ведь отрицательный ответ уже был, а вы намерены…
— Меня это не касается, — голос Командора стал барственным и надменным. — Я всяким мелким управлениям не подотчётен. Ваш сын нормален, анкетно чист и не состоит на государственной службе?
— Всё верно…
— А, стало быть, я могу его взять в свое ведомство без каких бы то ни было консультаций. Разностороннего образования Станиславу не обещаю, но специальное, дающее право на офицерские звёзды, устрою. И вдобавок интересную работу в моём Секторе с быстрым продвижением по службе. Вы были армейским офицером, ваш сын станет офицером разведки, что, на мой взгляд, не хуже. Ну, а всё остальное зависит только от его способностей и трудолюбия. Насчёт же наших дел… Суть в том, дорогой Иоганн, — (на мгновение Командор по-приятельски положил руку ему на плечо), — что не так давно ко мне почти случайно попала информация, из которой следовало: вашу планету сильно недооценили! Подтверждение этих данных стоило нам превеликих трудов и большой крови — была полностью провалена целая разведсеть в «Фонде Истины». Почти кощунственно так говорить, но материалы котировались ещё дороже. Противник забеспокоился и предпринял ответные ходы — вот почему здесь начали появляться «случайные» и «заблудившиеся» корабли. Кое-кому — скорее всего, Ференцу Фасту из разведки «Элиты» — захотелось форсировать события, и теперь на планете «А-312/ХХ» из «созвездия Швали» завязывается целый узел проблем, которыми я и хотел бы заняться.
— Я понимаю… Но отчего в таком таинственном оформлении?
— Я отвечу. Но давайте сначала всё-таки договоримся принципиально. Мои гарантии: я могу прямо сейчас отправить вашего сына вместе с моим кораблём в свою планетную систему и за свой счёт. Хотя, честно говоря, будет опрометчиво лишиться прикрытия с орбиты — как-никак, а у меня «энергомёты» имеются!
— Гарантий не требуется, я вам верю, — решительно сказал Ладвин и осторожно пожал мгновенно протянутую ему руку.
— Прекрасно! — Командор от души улыбнулся. — Всё идет просто прекрасно! А теперь настала пора отбросить прочь главное препятствие, так раздражавшее вас. Видите ли, задачка, которую мы вознамерились решить, может оказаться столь сложна, что ни мне лично, ни моей группе, ни даже всем спецслужбам моего Сектора с ней справиться не удастся, и потребуется экстренная помощь Столицы и Центра…
Командор сделал эффектную паузу.
— …а возможно, что и мы втроём отлично с ней разберемся!
— Вы хотите сказать…
— Совершенно верно! Если проходит второй вариант, то на кой чёрт тогда делить с кем-то успех? Это дело начал я, ну так именно я и попробую его закончить. Получится — великолепно, все сливки от победы достанутся нам! А не выйдет — что ж, пускай работают более мощные структуры. Как видите, всё просто, и в основе большинства наших действий лежат чисто карьерные и исключительно шкурные интересы.
— Сильно сказано… Значит, возможные выгоды от этого предприятия могут быть настолько велики, что покроют расходы на перелёт? Вот теперь мне всё ясно!
— И на перелёт, и на самовольный уход со служебного поста (я не в отпуске), и на многое другое. Вы совершенно правильно разобрались в ситуации, уважаемый Иоганн. Вот почему это предприятие ещё и семейное. Позвольте, наконец, представить главных его участников: Роман, мой сын, офицер отдела Информации, две звезды… и Эльза, моя старшая дочь, боевой офицер разведки, три звезды, профиль универсальный. Почти «прима»!
— Я догадывался о вашем родстве, — вздохнул Ладвин, — вы здорово похожи… все трое.
— Есть такой грех, — рассмеялся Командор. — Ну что же, друзья мои, очевидно, в эту ночь никому из нас спать не придётся. Как, Иоганн, не возражаете? Не предстоит ли вам завтра трудный день? Если да, то…
— Не предстоит, — небрежно ответил Ладвин. — Я же говорил: работы сейчас, как таковой, нет. Конечно, люди сидят у приборов, несут вахты, но это не служба. Так что не перенапрягусь, не беспокойтесь…