Потом Роман понял, как люди становятся суеверными. Будто только и ожидая этого неосторожного заявления, козья морда вдруг поднялась и голосисто, издевательски заблеяла. С четырёх сторон вместо положенных копыт из-под шкуры высунулись какие-то толстые роговые трубки, и из них раз за разом начали вылетать ярко-красные раскалённые полосы. Даже через одежду и обувь они причиняли короткую, но невыносимую боль и моментально застывали, сковывая тело прочнейшими путами. Эти путы стягивались сильнее и сильнее — точно так же сдавливает горло мокрая кожаная удавка, постепенно высыхающая на солнце. Никто и глазом не успел моргнуть, как все оказались буквально спелёнутыми по рукам и ногам, причём стоявшим впереди Малинке и Мстиславу пришлось хуже всего. Вместо недавних победителей на полу билась и корчилась груда стонущих тел.
Увидев, что происходит, Ольда завизжала так, что у Романа заложило уши. Он быстро загородил собой красавицу и выхватил бластер, совершенно не представляя, что будет с ним делать. То же самое движение повторил и Командор, однако он, не колеблясь ни секунды, сдвинул регулятор на «луч-игла» и перещёлкнул предохранителем. Но оживший трансформер его опередил — и отец с сыном повалились сначала на колени, а потом и на бок, сопровождая каждый излом тела мучительными вскриками. Тем не менее, у Романа хватило воли ещё раз прикрыть забившуюся в угол Ольду (та прекратила голосить, но, как сумасшедшая, обеими руками изо всех сил почему-то рвала подол своей юбки). Перехватило дыхание, пришлось страшным напряжением мускулов удержаться от выдоха, чтобы не быть окончательно задушенным. Между тем трансформер прочно встал на ноги, приняв свой поддельный козий облик. Неторопливо он двинулся к молодым людям, будто знал, где именно находится самая лакомая добыча…
Не в силах такое перенести, Малинка рванулась едва ли не со всей мощью — оковы на бёдрах не выдержали и лопнули. Следующий отчаянный рывок освободил локти, однако чудовище уже приблизилось к своим жертвам. Роман хорошо видел пролом на месте левого глаза, но то, что чернело и двигалось там, внутри, нисколько не походило на мозг. Смрадное дыхание достигло его лица, он зажмурился и весь затрясся, пытаясь вжаться в стену, как вдруг за его спиной раздался оглушительный, семикратно повторенный грохот, чем-то горячим ему обожгло щёку. Роман открыл глаза и увидел, что отвратительная бестия валяется рядом с изрешечённой грудью как раз в области сердца. С трудом выворачивая шею, он обернулся — и натолкнулся на пронизывающий, жёсткий взгляд Ольды, которая сидела, поджав обнажённые колени, а в вытянутых руках держала какое-то странное оружие, отдалённо похожее на бластер, но меньшее по размерам. Ствол его дымился.
Подскочила и освободившаяся Малинка с кинжалом в руке, но добивать уже не было нужды: трансформер издыхал, его бока тяжело опадали. Тогда она склонилась над Романом и его отцом и трудилась острым лезвием до тех пор, пока не переломила дьявольский металл…
Потребовалось ещё не менее получаса, чтобы все кое-как очухались и немного привели себя в порядок с помощью воды из синтезатора и спасительной аптечки. Никто не хотел разговаривать, кроме девиц, которые с двух сторон теребили сына Командора вопросами о его самочувствии. Тот не знал, кому отвечать и кого благодарить в первую очередь, пока ему на помощь не пришёл сам Командор. Для начала он (разумеется, без всякого «спасибо») поинтересовался, что за штуковина спасла им жизнь.
— Не «штуковина», а две амазонки нас спасли! — возмутился Роман. — И не мешало бы…
— Да-да, само собой, конечно, а всё же хотелось бы узнать…
— Это «вальтер», — поколебавшись, ответила Ольда, — к счастью, он у меня был поставлен на автоматическую стрельбу. Я его в своё время выпросила у Младшей Королевны. Вернее, выспорила…
— Готов тоже поспорить, — заметил Командор, — что перед нами подарок Сержа!
— Правда, — немного смутилась Малинка, — это… это очень древнее, надёжное оружие. И рыцарь сказал, что оно будет работать в любой ситуации, даже в «технической мёртвой зоне». Я никогда им не пользовалась… мне как-то не было нужно…
— Ин-те-рес-нень-ко! — пророкотал Мстислав. — А нам об этом сказать забыли!
— Шеф, смотрите! — прервал его один из витязей. — Продолжение следует…
Все обернулись и, как по команде, поспешно сделали по большому шагу назад. Кто-то крепко заматерился, но сейчас было не до приличий.
— Господи, кто это? — вновь вскидывая бластер, тихо спросил Командор. — Одна, две… пять… девять, десять… тринадцать… Никогда такой дряни не видел! Это вообще животные?
— Не знаю, — процедил Мстислав, — но мне что-то неохота близко к ним подходить. А вам, Младшая Королевна?
— Я готова драться! — задиристо объявила Малинка. — Разрешите мне только бить со всей мощью, и уж я им покажу!
— С ума сошла? А если стену проломишь или нарушишь защиту? Ты хоть представляешь, кто сюда может заявиться из ночи?
— Хотелось бы знать, — злобно рыкнул витязь Вадим, — где эта сволочь отсиживалась и почему вылезла именно теперь?
— Позже, друзья, позже, — заторопил всех Командор. — Как же нам, правда, быть? Я что-то пока не представляю, как уцелеть…
— Из «зоны ночной смерти» ещё никто и никогда живым не выходил, если не был защищён на время тёмной половины суток. Вот ваши люди в вездеходе наверняка спасутся…
— Предлагаю всё-таки применить бластеры, — быстро заговорил Роман. — Все спрячутся за синтезатор или за пункт связи, витязи подстрахуются сверхсилой…
— Всё равно здорово пострадаем, а уж стрелок — стопроцентный смертник, — угрюмо сказал Командор, который однако так и не решился убрать своё оружие. — И спрятаться, в самом деле, негде!
— Мальчики, а можно я ещё разок попробую вас спасти? — неожиданно вылезла откуда-то из-за спин мадемуазель Ласкэ. — Просто я подумала о морозильной камере — говорят, там очень прочная дверь…
Отец и сын фон Хётцены с изумлением уставились сначала на советчицу, потом друг на друга, а затем снова на Ольду, но уже с выражением восхищения и зависти.
— Любопытно, — поразился Командор, — когда же это мы успели так поглупеть? Действительно, герметическое закрытие изнутри, титановая обшивка, включение-выключение холода опять-таки только изнутри!
— Да, это жирный шанс, — согласился и Роман, — но до камеры надо суметь добраться. Кстати, почему на нас ещё не напали?
— Серж говорил, что оборотни сначала обязательно пугают, очень любят это делать…
— Да? Ну, так мы сейчас и испугаемся — в меру, Королевна, в меру… Давайте-ка осторожненько отступать к стене, а потом бочком-бочком, и к выходу. Только бы выйти, а там «морозилка» в двух шагах!
— А вдруг в коридорчике этой дряни столько… — дальше мадемуазель Ласкэ не смогла продолжить. Очевидно, она столь явственно представила последствия, что на её лице проступил пот. Командор бесшабашно махнул бластером:
— Прошу прощения, дорогая спасительница, но альтернативы не имеется.
Движение начали тихонечко, на цыпочках, с выражением почтительного страха на физиономиях. На них неумолимо надвигались в тяжёлом молчании, но, как и предполагала Младшая Королевна, пока не спешили набрасываться. Ковыляли снова группкой: впереди заслон из витязей, за ними Командор, Роман и опять завладевшая его рукой Ольда, в арьергарде и авангарде Малинка и Мстислав. Вожак витязей первым выглянул в кольцевой проход и, убедившись, что он пуст, поманил за собою остальных. Им с трудом удалось заставить себя не побежать при виде такого близкого, спасительного убежища, но Малинка вовремя предупредила, что в этом случае на них навалятся немедленно.
Возле самой дверцы камеры с узким окошечком все как-то незаметно сбились в кучу, с нетерпением ожидая, пока Командор раскрутит маховик внешней задвижки. В самый последний момент внезапно засомневался и Роман.
— А если эта мерзость отсюда и вылезла? Вдруг тут их логово? — не подумав, сказанул он, чем сразу же привёл мадемуазель Ласкэ на грань обморока — с закатыванием глаз, дрожащим «ах!» и настойчивой попыткой опуститься на пол. Пришлось подхватить её на руки, но это не вызвало решительно никакого интереса, потому что к ним приближались уже с двух сторон коридора, и точно сосчитать теперь было трудно.
Наконец, Командор сказал: «Готово…» и немного приоткрыл бесшумно скользившую по жёлобу тяжёлую дверь. Первым он пропустил сына с притворщицей в охапку, затем, не мешкая, вошёл сам. Следом по одному двинулись витязи, до конца сохраняя выдержку.