– Приятно даже в этом мусорнике увидеть знакомое лицо, – игриво протянула девушка, улыбаясь землянину.
– Конечно, – хмуро согласился Жак. – Но я хотел бы знать, что ты здесь делаешь?
– А разве не ясно? Я здесь работаю. С сегодняшнего дня. И ты, я полагаю, здесь для той же цели, – белоснежная улыбка Миранды начинала действовать Жаку на нервы.
– Надеюсь, ты не приставлена ко мне в качестве охраны? Последний раз когда ты взялась за это дело, меня едва не угробили.
– Не будь таким занудой, – Миранда поправила прическу. – Я рисковала жизнью не меньше твоего.
– Ты? Ты рисковала жизнью? Разве ты подставляла себя под пули или под капсулы с ядом?
– На пляже в тебя никто не стрелял.
Жак призвал своих внутренних товарищей, чтобы они получше контролировали беседу с этой подозрительной особой:
– Знаешь, Миранда, укуса милой илинийской гадюки мне было предостаточно. Эти твари были намеренно заселены на многие планеты и выживают в сложнейших условиях. От их укуса человеческие ткани просто распадаются. Но сейчас не это главное. Я хочу знать, как ты сюда попала?
– Сюда?
– На этот участок.
Миранда рассмеялась:
– Поскольку я – гражданка Мелии, мне вовсе не обязательно проходить собеседование с майором Хорсером для устройства в полицию.
– Я прошу прощения, – вмешался в разговор капитан Робертс, появившийся в этот момент в дверном проеме. – Мне жаль прерывать вашу милую беседу, но, полагаю, вам пора приступить к выполнению своих служебных обязанностей.
Жак и Миранда вытянулись в струнку пред своим начальником.
– Учитывая ваше давнее знакомство, я назначу вас обоих в один патруль. А главным у вас будет наш добрый друг Ид.
Жак мельком глянул в сторону, куда указал капитан: в самом темном углу комнаты смутно виднелась гигантская фигура, затянутая в мундир мелианской полиции.
"Черт побери! Да это же робот! – восклицание Жака‑Третьего поразило всю компанию, собравшуюся в голове землянина. – Вы только посмотрите на это чудовище! Оно явно сделано в Солнечной системе. Могу поспорить, что в него вмонтировали даже ракетную установку!"
Спорить в Третьим никто не стал: все прекрасно понимали, что из себя представляет робот земной сборки. Пожалуй, только Пятый высказал некоторый интерес по поводу руководящих способностей этой машины.
– Нам выдадут оружие? – спросил Жак, переводя взгляд на капитана.
– Конечно, – Робертс хитро улыбнулся, – на улицах Мелии все ещё небезопасно. Люди привезли с собой на Мелии свои обычаи, а они не всегда достойны того, чтобы о них помнили и сохраняли. Но, старайтесь не пользоваться оружием на глазах у вашего начальника – Ида. Он очень не любит, когда кто‑то размахивает пред ним бластером или даже перочинным ножиком. Надеюсь, я высказался достаточно ясно?
"Только железяки со сбоем в программе нам не хватало"‑ подумал Жак.
– Так что же будет у нас в арсенале? – спросила Миранда.
– Ничего особенного: бластеры против гуманоидных форм и аннигиляторы против ксеноморфов, – Робертс то ли умышленно хотел запутать новичков, то ли хотел внушить им мысль о серьезной опасности, которой подвергаются полицейские на Мелии. – Но это оружием мы применяем только в крайнем случае. Обычно достаточно шокера.
– Значит, район не очень спокойный? – поинтересовался Жак проформы ради, продолжая наблюдать за Идом.
– Это мягко сказано, господа. Например, сейчас нам задала работы банда Шорна. Но мы, с вашей помощью, разумеется, скоро с ней покончим.
Удивительное дело, но капитан оказался прав, и именно так все вскоре и произошло…
Поднимаясь по мраморным ступеням Дворца Правосудия, Гамильтон ощутил на себе пристальный взгляд камер слежения. Сколько же их здесь? Как бы в ответ на этот вопрос под новоиспеченным сенатором запульсировала ступенька, фиксируя его задержку на одном месте дольше положенного. Гамильтон тяжело вздохнул и продолжил подъем.
Достаточно широкий коридор вел в шикарный зал‑амфитеатр. Попав внутрь, землянин слегка растерялся: сотни существ разных форм и мастей деловито скользили по всему помещению.
"Четвертый ярус, девятое кресло", – напомнил себе старик и поспешил занять отведенное ему место.
Едва он уселся, как под звуки торжественной мелодии в центре зала появилась трибуна, и к ней вышел уверенной походкой плотно скроенный человек лет пятидесяти. Крупные черты лица выдавали в нем начальника, а черный китель говорил о службе во флоте.
– Господа сенаторы, наше очередное заседание Его Величество поручил вести мне, и если не будет возражений, то я предлагаю побыстрее разобраться с нынешним делом и отправиться в казино.
По залу прокатился то ли гул одобрения, то ли ропот недовольства. Однако через мгновение сенаторы притихли.
– Он всегда так говорит, – трубчатолицый сосед Гамильтона кивнул в сторону председательствующего. – Вы, наверное, недавно в Сенате. Я вас раньше не видел.
– Меня зовут Гамильтон, – старик счел необходимым познакомиться с инопланетянином. – Вы правы: это моё первое заседание.
Трубчатолицый снова закивал:
– Приятно видеть, что нас – гуманоидов – становиться все больше. Моё имя – Чейши. Я здесь знаю все ходы и выходы. Вот, например, лорд Бальдуэн, который ныне ведет заседание, сейчас набирает силу. Поговаривают, что он скоро станет могущественней принцев, хотя лично я в этом сомневаюсь.
– А почему он в форме флота? – спросил Гамильтон, пытаясь понять, ради чего трубчатолицый затеял этот разговор.
Чейши тихонько засвистел – это было у него что‑то вроде смеха или, точнее сказать, хихиканья:
– Неужели на Земле не знают, что адмиралы очень любят форму, независимо от того, какой они расы?
Гамильтон скорчил глуповатую физиономию: дескать, конечно, как же я мог забыть!?
– Сегодня ничего стоящего не скажут, – Чейши доверительно заметил землянину.
– Да?
– Можете не сомневаться. Много ли толку от совещания, если на нем не присутствует не только король, но даже принцы?
Гамильтону показалось, что в словах трубчатолицего действительно есть доля правды и немалая: отсутствие правящих особ автоматически превращало собрание в пустую формальность. Старик попытался расслышать, что говорит лорд Бальдуэн, но сенаторы вокруг были заняты столь громкими разговорами, что речь адмирала едва ли доносилась до первых рядов.
– Неужели никому не интересно, о чем говорит лорд Бальдуэн? – спросил старик у трубчатолицего собеседника.
– Я бы выразился иначе, – произнес чейши. – То, о чем сейчас говорит, вернее докладывает голограмма адмирала, всем давно известно – ведь это всего лишь месячный отчет о правительственных растратах, а здешняя публика осведомлена об этом, пожалуй, даже лучше адмирала. Интерес же представляет именно то, о чем сенаторы говорят между собой.
Гамильтон нахмурился: оказывается он попал не в сенат, а в своеобразный элитарный клуб существ, имеющих на Мелии некоторые крохи власти. Впрочем, этого можно было ожидать – при монархическом режиме роль любого совета, конгресса, парламента крайне незначительна. Жители ЗФЗ к подобному устройству в государственном управлении не привыкли. Теперь Гамильтон понял, почему Хорсеру удалось с такой необыкновенной легкостью выбить для него место в Сенате. Да дорого ли оно стоит в этом государстве?
– А я могу поговорить с самим лордом Бальдуэном? – вновь обратился Гамильтон к Чейши.
– Конечно, его приемная находиться восьмью этажами выше.
Гамильтон покинул зал заседаний. К счастью для землянина, во Дворце Правосудия ещё не демонтировали скоростные лифты, и вскоре он стоял пред дверью в приемную лорда‑адмирала.
Цветовая гамма помещения была выдержана в светло‑зеленых тонах, располагая к комфорту почти любого гуманоида. Старик тоже расслабился: лорд Бальдуэн выглядел самым настоящим человеком, землянином, а это сулило немалые выгоды. Лишь спустя несколько секунд Гамильтон понял, какую злую шутку сыграло с ним зрение. Он это понял в тот момент, когда приветственно пожимал руку лорду‑адмиралу и ощутил, насколько мягкие у него ладони – неестественно мягкие для землянина!