Ольга Соболевская
Планета любви
… Иногда я думаю, что всё, что человек может оставить о себе —
это историю своей любви. И маршрут своего движения к свету.
И по факту, это всё равно одно и то же.
Елена Касьян
Вступление
Это- история о любви.
Название же — «Планета любви» — имеет много значений, начиная с известного сайта знакомств и далее в бесконечность … но пусть каждый найдёт своё сам.
Упомяну также, что я не психиатр и не могу достоверно ставить или описывать диагнозы расстройства личности, но посвящаю эту книгу тем, кто, отыгрывая свой сценарий нелюбви, строил отношения с нарциссами и психопатами.
Это книга — предупреждение. Лучше знать о том, как действует медленный яд нарциссического абьюза.
Но всё происходит не случайно, и наши близкие — зеркала наших страхов и боли, и пройдя эти уроки, мы обучаемся именно Любви.
Ибо, как поет незабвенная «Агата Кристи»,
«Боль — это боль, как ее ты ни назови;
Это страх — там, где страх, места нет любви».
А где есть любовь, там нет боли.
Итак, начинаю!
Все нижеизложенное никакого отношения к действительности не имеет и является галлюцинацией. Особенно — про неправильное хранение оружия. Так-то, товарищ майор!
И никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном УПК РФ.
И, разумеется, любые совпадения совершенно случайны.
1. Весна и начало Лета
Давай вечером с тобой встретимся,
Будем опиум курить-рить-рить.
Давай вечером с тобой встретимся
По-китайски говорить.
Не прячь музыку, она опиум
Для никого, только для нас.
Давай вечером умрём весело,
Поиграем в декаданс.
«Агата Кристи» («Опиум для никого»)
В тот год был март, весна, и я очень хотела любви. Я загадала: «Хочу встретить мужчину, с которым мне бы было интересно».
Мою анкету на сайте знакомств «лайкнул» рыжий мужчина 40+, чуть старше меня. Посмотрела — умный, саркастичный, очень непростой… да и «квартира-машина-свободен». Котиков любит. Мы перешли в вотсап.
Почти сразу — неожиданное. «Работаю сейчас мусорщиком на помойке». Шутка? Высылает видео: мусор, узбеки, мешки, крысы и бесконечные чайки. Я хотела закрыть диалоговое окно, но вслед прилетела визитка: «А раньше работал здесь». Бывший чиновник Смольного из сферы крайне меня интересующей (у меня появилась идея грандиозного прожекта, и было крайне важно узнать, есть ли шанс его протолкнуть «туда»).
«И как же Вы дожили до жизни такой?» — спросила я в предвкушении душещипательного рассказа. «Помойка хорошо мозги прочищает от всяких дурных мыслей, возвращает радость к жизни и учит ценить каждый ее день», — прилетело в ответ. А еще чуть позже: «Это ненадолго. Осмотрюсь и начну жить». Становилось все интереснее. Появились и вопросы по моей работе. Созвонились. Вполне адекватный, решила я, только голос безрадостный, замогильный.
Прошла неделя. Он писал в одно и то же время. Я с нетерпением смотрела на телефон. У нас создалась своя традиция. Выяснилось еще, что у моего друга были сильные магические, совсем не «светлые» способности, которые он в свое время заглушал сильнодействующими наркотиками. Он еще и был на войне, нет, не за идею — просто любил стрелять и не хотел жить. Итак — эзотерика, управление снами, сарказм, раскопки, антиквариат и… многое другое, чрезвычайное мне интересное, даже котики. Я предложила дружить. Уже в тот момент я понимала — это не про дружбу.
В эту неделю я увидела странный сон, даже не сон — это было видение на грани бодрствования. Я видела приближающееся лицо моего нового друга, и в моем сознании прогремела фраза: «Я буду оберегать тебя». Я рассказала ему про это, на что сразу же получила такой ответ: «Нет, я с тобой ничего не делал… Но я умею входить в сны».
Договорились, что он меня заберет и привезет к себе показывать свою коллекцию. И мы будем разговаривать и пить вино… Я никогда не езжу в гости к незнакомцам. Но он был уже близкий и свой. Да он мне может и не понравиться — понадеялась я.
Он мне не понравился. Выглядел старше и… несколько потасканно. Худой. Мешки под глазами. Большие голубые глаза показались мне — безумными. Взгляд — тяжелым. Голос — как из могилы. А лицо — как из моего сна… Мы приехали на почти незнакомую мне окраину города. Безликие улицы, утыканные высокими домами.