Когда меня спрашивали водители — кто в шутку, а кто всерьез, — какая материальная выгода ждет их, если последовать моему примеру, я терялся, не умея оперировать цифрами, делать точные расчеты. К собственному заработку, которого едва хватало на пропитание, я продолжал относиться беспечно. До сих пор не заведя кошелька, совал после получки несколько рублевок в карман, остальные небрежно бросал в сундучок, часто забывая прикрыть крышку. Сколько в наличности денег, не знал никогда. Спохватывался только в шашлычной, где закусывал с товарищами. Тогда спешил вывернуть карманы, чтобы первым заплатить за всех.
Однако человек обязан быть бережливым, выказывать уважение к деньгам и денежным документам. Мне пришлось усвоить эту простейшую истину на горьком опыте.
Сдав бухгалтеру деньги, полученные в колхозе за перевозку камня, я посчитал лишним получить квитанцию. Спохватился лишь после доноса Ишима. Пришлось разыскивать Галалы:
— Я пришел к вам по делу.
— Вот как? А я-то вообразил, что захотел навестить своего начальника, который благоволит к тебе больше родного брата!
— Кроме шуток, мне нужна из бухгалтерии справка об оплате перевозки колхозного камня. Вы помните, о чем речь?
— Бумажка? Хватит нам на автобазе одного бумагомарателя, летописца эпохи Икрамова.
— Зачем лишние слова? Мне нужен документ, и все.
Галалы вскинул с насмешкой бровь.
— Слыхал песенку, сосунок? — И затянул визгливым голосом:
— Ни один честный человек не станет такого повторять! — вскипел я.
— Поменьше дери нос, парень. Жизнь коротка, а ты портишь удовольствие себе и другим. Думаешь, у нас не хватило бы ума высунуться вперед? Был бы смысл.
— Никуда я не высовывался.
— Машаллах… какой скромник! Беда в том, что уж больно ты заметен, братец. Бросаешься в глаза, даже если не стремишься к этому. Поэтому сиди тихо: как другие, так и ты. Не кидайся со всех ног на каждый зов Икрамова. Помни: сначала брюхо, потом все остальное.
Он насвистал сухими тонкими губами несколько тактов веселого мотивчика, но внезапно оборвал, огорошил вопросом:
— У тебя сколько рук?.. И у меня две. Ног тоже пара. А ртов? Тут наше равенство нарушается. У тебя один рот, а у меня целых пять. Выходит, ты задолжал мне сто рублей.
— За что?
— Не за что, а для кого. Для моих едоков. Твои двойные перевозки положили в карман государству триста рублей. Ну и мне дай сотню. Будем квиты. И квитанцию получишь. Уразумел механику?
— Товарищ Галалы, я что-то не понял… Мне не до шуток. Я должен представить этот документ.
— Представим его мы. Он уже заготовлен. Остается лишь получить подпись нашего уважаемого начальника и его нерушимую личную печать.
— Какую сумму вы указали?
— А какую тебе хочется?
— Подлинную, разумеется.
— Совсем необязательно! Своя рука владыка. Напишем, сколько потребуется. Так-то, мой красивый.
— Но я обращусь к начальнику… буду вынужден сделать…
— Ты еще много чего сделаешь, в этом я уверен! Что касается жалобы… Пожалуйста, Сохбатзаде ждет тебя с нетерпением.
— Дайте хотя бы справку, сколько я перевез груза и сколько за это получил и передал в бухгалтерию.
— Представь, я уже составил целых две таких справки! Обе — у секретарши начальника. Она ведь к тебе неравнодушна? Вот и выбери, какая понравится. Пусть отнесет ему на подпись.
— То есть как это — какая понравится?!
— Клянусь, их две! Первая удостоверяет, что благородная инициатива передовика производства Вагабзаде распространена им на родное селение и что, пренебрегая законным отдыхом, он возил груз в выходной, а деньги за это до копейки сдал в кассу автобазы. Такой вариант подходит?
— Хватило бы просто суммы и даты.
— Значит, я читал в твоем сердце! Вторая гласит: водителю Вагабзаде не было задания делать крюк на обратном пути, он не получал путевого листа на перевозку побочного груза и не вносил ничего в кассу. Его рейс имел совсем другую цель, и задание им полностью выполнено.