— Отлично! Только я вас представлял совсем другим. Маленького росточка.
— Почему?
— Вы говорили со мною так отрывисто, надменно. А по пословице: трижды в день казаться богом желают именно низкорослые люди.
— Ну… — смутился Икрамов, — разве я был так груб?
— Вы случайно подвернулись под горячую руку товарищу Икрамову. — Мне хотелось сгладить неловкость первых фраз.
Икрамов с охотой подхватил:
— Ничего удивительного! Живем в нашей конторе как на вулкане. Хорошо еще, брани не услышали!
— Нет, вы не были грубы. Ваши слова были правильны. «Товарищ корреспондент, по телефону уславливаются о любовном свидании, а чтобы говорить о работе, надо приехать на место».
Необидчивость журналиста произвела на нас хорошее впечатление. Икрамов виновато усмехнулся, и лицо его сразу приобрело подкупающее выражение детской наивности.
— А я считал, наоборот, что вы геркулес. Знаете, окинув первым взглядом эту комнату, подумал: конечно, Дадашзаде среди них нет, мы ошиблись комнатой. Ваш голос в трубке звучал очень солидно. А вы комплекцией пожиже нашего Галалы.
— Забудем эти мелочи. Спасибо, что привели Вагабзаде. Выйдем в коридор, побеседуем.
За дверью я снова попытался взять инициативу разговора в свои руки:
— У меня отобрали водительские права… — Видя, что эти слова не вызвали у журналиста интереса, настойчиво добавил: — Вы хотели говорить со мною совсем на другую тему. Но видите, что получается, наша шоферская бригада выполняла важное задание по перевозке, а сейчас все запнулось из-за оплошки бригадира, то есть меня. Конечно, я виноват…
— Конвойных позовем, пусть уведут опасного преступника, — буркнул Икрамов с мрачным юмором. — Давайте-ка лучше я расскажу.
Дадашзаде уже знакомым мне жестом потер ладонью нос, как бы призывая себя сосредоточиться.
— Товарищи, успеете выговориться оба. Пока не выясним все до точки, мы не разойдемся.
Он оказался прекрасным слушателем. Иногда задавал вопрос, и этот вопрос был не только уместным, но наталкивал нас на новые проблемы, до которых мы сами еще не додумались.
— По скольку часов в неделю простаивают ваши машины в гараже? — неожиданно спросил он.
— Если исправны, совсем не простаивают.
— Тогда спрошу иначе: какова продолжительность рабочего дня?
— Восемь часов.
— А по окончании его где машины?
— Ну… стоят в гараже.
— То есть остаются без дела?
— Иногда вечером производим мелкий ремонт.
— Но ведь не каждый день?
— Верно. Не каждый.
— Еще вопрос. Все ли водители имеют реальную возможность возвращаться с попутным грузом?
— Нет. Смотря какой рейс. При ближних поездках в этом нет смысла. Да и в дальнем рейсе не всегда удобно. — Я немного подумал. — Вот если бы на перепутьях были созданы специальные грузоотправительные базы, тогда все упростилось бы. Пока ищешь подходящий груз, проходит дорогое время. Побочные крюки не занесены в путевой лист, как, впрочем, и случайный груз, сегодня один, завтра другой; они вызывают подозрительность, нарекания автоинспекции. Чем доказать, что груз попутный, а не «левый»?
Дадашзаде что-то быстро черкнул на листке записной книжки. Он не обрывал меня и не выказывал нетерпения, когда я уходил довольно далеко в сторону от его первоначального вопроса.
— Если учесть время приема и сдачи грузов, — задумчиво сказал он, — задержки в пути, а также профилактику, все равно автопарк в целом простаивает по двенадцать часов в сутки. При нехватке транспорта это недопустимо!
— Но у нашей базы определенное задание, — вступился Икрамов. — Мы обслуживаем нефтеразведку.
— Хотя не возите к месту работы буровиков? Знаю, знаю, этим занимаются отдельные автобусы, у которых, по существу, всего два рейса в день: туда и обратно. Остальное время они тоже на приколе. А город задыхается без пассажирского транспорта! Не знаю, как вы к нам добрались? Я всякий день возвращаюсь домой без пуговиц — такая толчея в трамвае. Один бранится, что ему на ногу наступили, другой клянет всех: опоздал на работу. Дорога ворует наше время! Автобусы еле ползут.
Икрамов неожиданно вступился за транспорт:
— Слишком много народу стало на улицах. Пешеходы лезут под колеса, и водитель вынужден ежеминутно менять скорость. Ложится дополнительная нагрузка на двигатель, нарушается нормальная работа коробки скоростей; они часто выходят из строя.
— Представьте, вот этого не знал! Сам за рулем не сидел. Управлял только арбой с быками.
— Да ну? — Я безмерно удивился. — Вы ведь горожанин?