— Разрешите, расскажу все по порядку.
— Сначала подсчитай и скажи: трое суток это сколько часов?
— Сорок восемь.
— Однако ты не силен в арифметике.
— Один день был выходной.
— Вижу, подготовился к оправданиям.
— Хочу дать точную информацию.
— Здесь не бюро погоды, нас не надо информировать о прошлогоднем снеге!
— Помните, когда я поступал на работу, вы пожаловались, что план по тонно-километрам не выполняете? Вот я и решил…
— Считаешь, что дорос решать самостоятельно?
Он казался мне не столько рассерженным, сколько огорченным. Я начал верить, что в самом деле совершил проступок, прихватив груз.
— К сожалению, у каждого человека мозг не более килограмма…
— А сердце с кулак, так ведь? Ну хватит состязаться в острословии… — Он приподнялся, словно собираясь с силами, чтобы сообщить мне свое решение.
В этот момент дверь приоткрылась и секретарша почтительно проговорила:
— Извините.
Я и не знал, что у нее может быть такой сладкий голосок. Грубо и недовольно она только что пыталась выяснить, зачем какой-то шоферюга прется к начальству. Потом разыскала в своих небрежных записях, что я пришел по вызову, и, как говорится, прикусила язык.
Секретарша мягким движением взяла грушевидный стаканчик-армуду из-под чая, неслышно испарилась.
Начальник вышел из-за стола. Сидя, он казался крупным мужчиной, на самом же деле был низкого роста, с очень широкими плечами и непропорционально большой головой, которая сидела впритык к туловищу на короткой шее. В движениях он был вкрадчив: двигался мягко, будто скользил.
Эта неслышная походка невольно насторожила меня. Вспомнилось мамино выражение: приближению мужчины должен предшествовать звук его шагов. Впрочем, времена переменились. Если раньше была в почете сила мышц, то теперь важнее сила ума.
Он уселся напротив, и секретарша явилась вовремя, чтобы подать каждому по полному стаканчику чая. Она несла их на вытянутых руках, вихляя бедрами.
— Итак, за какую инициативу ты ратуешь?
— Инициатива — это слишком громко… Просто подумал, что попутный груз плану не повредит, ведь так? А вот и оплата. — Я снова достал бумагу.
— Хорошая мысль!
У начальника автобазы, видимо, пропало желание меня пушить или наказывать. Хотя возможность увольнения меня отнюдь не испугала. В глубине души я даже ощутил радость, словно сама судьба указывает обратный путь в селение. Живя там, я избавлял Халлы от ревнивого беспокойства. Да и вид односельчан на этот раз приободрил: все стали одеваться чище и моднее. В районе появилось много машин; опытному шоферу всегда бы нашлось приличное место.
Единственно, не хотелось возвращаться с плохой характеристикой. Даже если промолчу, худая молва рано или поздно достигнет родных мест. Неудобно было бы и перед директором техникума, который так хлопотал, так пекся обо мне. Его жена немедленно преподнесет эту новость Халиме, та тоже искренне огорчится.
Сохбатзаде молча ждал моих пояснений. Я продолжал, обдумывая каждое слово:
— Здесь нет никакого открытия. Нужна некоторая организационная работа, вот и все. Нашей автобазе следует договориться заранее с предприятиями тех районов, по которым планируются рейсы. Тогда каждый шофер работал бы по четкому графику: знал, какие грузы повезет в Баку на обратном пути. Это должно значиться в его путевке.
Сохбатзаде проследовал своей бесшумной походкой к железному сейфу, достал географическую карту Азербайджана, расстелил на столе. На ней были нанесены красным карандашом многочисленные кружочки.
— Видишь? Это объекты, которые мы обслуживаем по республике. Да если хотя бы из половины мест наладить попутный подвоз ранних овощей и фруктов… Знаешь, что получится? Мы перевыполним план раза в два-три по всем показателям!
Он воодушевился и никак не мог угомониться, все ходил и ходил по кабинету, горделиво выпятив грудь и заложив руки за спину.
— Представляешь, что означал бы такой рывок для предприятия? Премии, слава, почетное место в президиуме!.. Когда план перевыполнен, никому и дела нет до недочетов: пусть хоть десятки грузовиков простаивают без дела, пусть готовая скважина вступит в строй на полгода позже… кого это интересует? Зато, если план не выполнен, любая брошенная на дороге шина ставится в счет: выговоры, акты…
Он то замедлял, то убыстрял свой бег, а то выкрикивал слова мне в ухо.
— Вы правы, выполнение плача очень важно. Сколько надежд возлагалось человечеством с самых древнейших времен на грядущее! Оно всегда мыслилось более светлым, чем сегодняшний день. Сводить план только к объему обыденных работ неправильно. Усилия и чаяния человека тоже должны быть включены в наши планы.