И тут же облегченно перевожу дух. Многие руки приходят в движение. Некоторые люди смотрят на меня с удивлением, видимо, не веря своим глазам. Ведь я не открывал рта.
— Теперь опустите! — ещё раз мысленно приказываю я.
И, когда остаётся всего пара поднятых рук, повторяю вслух: — Руки можно опустить.
Кажется, я был прав. Вместе с физическим уродством жители планеты получили способность к телепатии. Пусть не все, пусть в разной степени, но, если они все вместе скажут «НЕТ!», это будет сильным оружием.
Теперь надо выделить самых способных и под их руководством, разделив собравшихся на группы, провести несколько тренировок. Потом я поведу их на «скафов». Может быть, эта ночь будет последней ночью страха на планете.
А дальше? Дальше долгий, терпеливый труд, необычный по земным понятиям, потому что многие из нас не приспособлены к обычному физическому труду. Уже рушатся дома, построенные первыми поселенцами, изнашивается одежда, практически отсутствует продовольствие из-за отсутствия навыков в земледелии. А ведь на планете есть животные, в реках много рыбы, на полюсах растут великолепные леса. Но сейчас главное — уничтожить страх в душах людей, заставить их поверить в собственные силы, вернуть им надежду…
Я поднимаю руку и, когда стихает гул, говорю:
— Я ещё объясню вам, как мы будем действовать. Эта ночь станет ночью нашего рождения и, может быть, наши дети будут гордиться нами. А теперь, по моему знаку, попробуйте все вместе высказать то, что вы испытываете к «скафам», но только мысленно.
Я поднимаю руку, и мгновенно волна ненависти с такой силой захлёстывает меня, что я невольно съёживаюсь и отступаю к стене.
* * *
Из переходной камеры донеслось легкое гудение и запало озоном. Спустя мгновение люк открылся. Робот спокойно стоял за переборкой, держа в руке дешифратор.
— Действуй по обстановке! — сказал Кроленко. — Я выясню, что там делается.
Он шагнул к трапу, но едва успел уступить дорогу одному из контрабандистов, ворвавшемуся в корабль так, будто за ним гнались. Оттолкнув инспектора, он скрылся в каюте. Следом в люк буквально влетел второй, за ним третий…
— Двигатели! Скорей двигатели запускай! — орал кто-то. — Рвём отсюда!
— Так шефа нет, — возразил другой.
— Чёрт с ним, не до него! Он своё получил… Да что там, наконец, с двигателями?!
— Сам не пойму! Сигнал запуска не проходит!
— Проклятье! А ну, дай-ка я сам…
Уже с десяток фигур в скафандрах проскочили мимо инспектора в каюту, не обращая на него никакого внимания. Батисты среди них не было. Сделав знак «Гному», он осторожно выглянул из люка и ступил на трап. И вдруг ему стало страшно. Стараясь унять бешено заколотившееся сердце, он отступил обратно и долго не решался выглянуть. Такого страха он не испытывал ещё никогда в жизни.
— «Гном», вперёд!
Робот спокойно спустился по трапу и растворился в темноте. Кроленко сбежал за ним, но волна страха снова загнала его внутрь. Теперь от него не спасал даже металлический корпус корабля.
В каюте хрипло ругались люди Батисты, всё ещё пытаясь запустить двигатели.
— Надо бы попробовать добежать до «Гермеса» и включить прожектор, — подумал Кроленко.
Словно в ответ на его мысли, прожектор патрульного корабля вспыхнул, разорвав темноту.
— «Гном»! — обрадовался инспектор, прикрывая глаза рукой. — Молодец! Действует по обстановке.
Он вдруг почувствовал, что не ощущает больше страха и быстро сбежал по трапу.
Рядом с кораблём, возле опрокинутого контейнера, на рассыпавшихся плодах «нарколы» лицом вниз лежал Батиста. В откинутой руке его был зажат пистолет.
— Наверно, не разрешал им бежать, — догадался Кроленко. — Вот они его и прикончили.
Страх снова охватил его. Теперь он ясно различил слова: «Убирайся! Проклятый «скаф», ты остался один! Поспеши, иначе умрёшь!».
Инспектор оглянулся, но никого не увидел. Дикое желание спрятаться снова захватило его.
— Что за ерунда?
И вдруг до него дошло. Телепатия! Ну, конечно же, телепатия. Видимо, аборигены приказывают незваным гостям убираться вон. Однако, они не так уж беззащитны… Надо же, какая сила воздействия. Черт возьми, как же побороть страх?
Взгляд инспектора упал на плоды «нарколы» и он вздрогнул. Расстроенное лицо жены вдруг встало перед ним.
— «Поклянись, что это в последний раз! Я нормальная женщина и хочу иметь нормальных детей. Но я каждый раз боюсь, что ты подцепишь на этой дурацкой планете какую-нибудь гадость. Туда уже никто, кроме тебя не летает!».
Пересиливая страх, Кроленко наклонился и поднял маленький овальный плод.