Кусто много раз спускался под воду на «Денизе» и с ее помощью собрал очень важные сведения о морских глубинах. Придумал он и «Дикстар» — аппарат, который может опускаться на 12 000 метров глубины.
А Жак Пикар построил мезоскаф. Собственно говоря, идея этого аппарата для средних глубин принадлежала Огюсту Пикару. Он задумал построить его, когда получил деньги за проданный американцам «Триест».
Но отец не успел закончить начатое дело. Сын завершил его и назвал мезоскаф в честь отца «Огюст Пикар».
Эта лодка приводила в восторг всех посетителей швейцарской выставки в 1964 году. Она погружалась в воду Женевского озера, и множество людей старались попасть в число ее пассажиров.
Мезоскаф может находиться под водой 48 часов. У него уютная и удобная кабина. Обслуживают лодку три человека. Если грозит какая-нибудь опасность, мезоскаф автоматически всплывает наверх.
Когда выставка в Швейцарии кончилась, мезоскаф стал научным подводным судном. А затем Жак Пикар построил и новый мезоскаф для изучения подводных течений в океане.
Конечно, с появлением всех этих чудесных аппаратов знания людей об особенностях и тайнах океана невероятно расширились. Наша подводная лодка «Северянка», о которой я уже упоминала, помогла ученым узнать много нового о жизни рыб в их постоянной среде — море. Без ее помощи получить эти знания безусловно не удалось бы.
Наш «ТИНРО-2» (ТИНРО — Тихоокеанский институт рыбного хозяйства и океанографии) помогает разведывать и отыскивать стаи рыб, скопления водорослей. Из этого аппарата можно наблюдать за подводными работами, вести киносъемку и даже записывать голоса морских жителей.
Глубоководные аппараты не только помогают изучать глубины морей и океанов.
«Триест», например, после нескольких погружений нашел затонувшую американскую подводную лодку «Трешер».
«Алюминаут» и «Алвин» отыскали в Средиземном море упавшую на дно американскую водородную бомбу.
А каково будущее батискафа?
Во всяком случае, это сооружение поможет человеку овладеть глубинами океанов. Ведь батискафы непрерывно совершенствуются. Недаром в 1966 году, когда в Московском университете собрался Международный океанографический конгресс и доктора Алена Вайна спросили, что бы он хотел переделать в своем «Алвине», он ответил:
— Я переделал бы все!
ЧЕЛОВЕК-РЫБА
Воля к познанию мира в людях неистребима. Свободной человеческой мысли нельзя приказать остановиться.
Казалось бы, с успехами первых батискафов исследователи должны успокоиться и возложить все свои надежды на дальнейшее неминуемое развитие и совершенствование этих аппаратов.
Но нет! Нашлись люди, которым хотелось вести исследования в океане непосредственно и свободно.
Зачем сидеть в тесной кабине батискафа? Правда, сейчас она уже далеко не такая тесная, как была у Биба. Но все же не лучше ли самому человеку, как он есть, спуститься в толщу вод и встретить там подводных обитателей?
Эта заманчивая мечта давным-давно владела человеком. Но мало ли что людям хочется! Не все ведь возможно.
Однако в Британском музее в Лондоне сохранился ассирийский барельеф, то есть резной камень с выпуклым изображением. Под водой плывут люди. У каждого во рту трубка, тянущаяся из раздутого мешка. Эти подводные пловцы явно пробираются к острову. А на острове — крепость, очевидно вражеская, и группа воинов на берегу.
Фантазия скульптора? Едва ли. Надо думать, что такой факт был.
В книге Вегеция — был такой писатель в Древнем Риме — рассказывается об устройстве кожаного шлема для плавания под водой. Вегеций описывает кожаные мешки, наполненные воздухом, трубки, через которые дышат подводные пловцы. В шлеме есть прорези для глаз, закрытые прозрачными пластинками.
С тех пор было придумано немало подводных костюмов — скафандров, и жестких и мягких. Но в тех и в других водолаз был несвободен и привязан к трубке. Тысяча случайностей могла погубить его. Да и двигаться по дну в тяжелой обуви и в скафандре было очень трудно.
Русские изобретатели Лодыгин и Хотинский предлагали свои конструкции дыхательных аппаратов, но ими никто не заинтересовался.
Водолазные работы всегда были связаны с большими трудностями и опасностями, пока этим делом не занялся французский ученый Жак-Ив Кусто.