Цепкие рыжие лапы зацокали по столу, подбираясь к ней.
Уши Ньют заложило от собственного крика: раз уж Рипли, большая и сильная, упала в тисках его щупалец, что может сделать она, ребенок, если сбежать и спрятаться уже нельзя?
Неожиданно раздался треск, и стекло разлетелось, — это Хигс успел привести подмогу.
Зацепившийся за край стола хвост на секунду замедлил смертельный прыжок и сбил его точность — дулом винтовки Хадсон успел отшвырнуть паразита в угол, и очередь бронебойных пуль разорвала его на куски, а сквозь разбитое стекло в комнату уже прыгали Горман и Вески.
Еще не придя в себя, Ньют пальцем указала в сторону Рипли — та еще держалась, намертво стиснув зубы. Напрасно тыкался в ее губы эмбрионовод. Хигс выхватил панцирь осьминогопаука из уже безвольных рук и потянул на себя, подоспевший в этот момент Горман принялся отгибать членистые холодные щупальца. Они поддавались с трудом; удивительно было, сколько сил скрывалось в этом небольшом на вид существе…
«Неужели я еще жива?» — в полубеспамятстве спросила себя Рипли. Да, она была еще жива, и даже шея больше не болела, только чесалась… «Или это уже… то, что после смерти?» — Рипли приоткрыла глаза. Как в полусне, она увидела склоненные лица Хигса и Гормана и рядом, возле самых ее глаз — все те же щупальца.
Одно их них выскользнуло из рук Гормана и снова усилило захват.
Картина поплыла перед глазами Рипли.
Черты ее лица начали заостряться.
«Мэри Джордан, — вдруг вспомнил запись в лабораторном журнале Хигс, — умерла во время операции…»
Неужели они опоздали и Рипли, его Рипли, сейчас уйдет?
От бессилия Хигс издал короткий стон.
«Ну нет!»
Горман еще раз с силой рванул за щупальце. Оно неожиданно поддалось.
— Готов? — не поверил себе Хигс: тело осьминогопаука повисло у него в руках.
— Да!
— Давай! — прокричала Вески, поднимая дуло винтовки.
— Хадсон? — все еще не веря, выдавил из себя Хигс.
— У меня все в порядке, — Хадсон кивнул в сторону останков другого паразита.
— Стреляй!
Тело осьминогопаука взвилось в воздух, и новая очередь разнесла его в клочья, отшвырнув брызжущие кислотой останки к стене.
«Кончено!»
Хигс склонился к Рипли. Она, казалось, не дышала.
«Ну что же ты…» — сжал он зубы.
— Где остальные? — спросил над его ухом Горман.
— Все, все в порядке! — отозвался Хадсон.
«Рипли, ну что же ты!» — Хигсу казалось, что он сейчас заплачет. Неужели он все потерял?
Слезы не казались ему позором — он заслужил свое право на них, никто не мог бы упрекнуть его в трусости или малодушии.
— Боже мой… — прошептал он, беря в свои ладони обмякшую руку Рипли.
Рука была теплой. Пульс еще бился.
Рипли втянула в себя немного воздуха и вздохнула. Жива? Да…
Сквозь беспамятство она вспомнила, что ей срочно нужно что-то сообщить им, что-то очень важное, касающееся всех. Что? Ах, да…
— Ымммм, — слова застряли в передавленном горле.
— Рипли! Что?
— Это… — каждый звук давался ей с трудом, — Берт… — Она приоткрыла глаза и снова закрыла их. — Их выпустил Берт!
39
Когда они вошли в помещение координационного центра, их лица были каменными. Хигс сунул дуло винтовки Берту в подбородок.
Представитель Компании подался назад, но его не пустило кресло.
«Так, кажется, мои дела плохи», — промелькнуло у него.
На то и было похоже: лица предвещали нешуточный разговор.
«Не повезло…»
Мысли Берта заметались в поисках выхода. Можно ли еще обмануть этих людей, отвертеться? Если не сплоховать, то — да…
Природа все же не обидела его мужеством — несмотря на угрозу, мысли его не потеряли до конца своей ясности.
Хуже было другое: он не знал, что можно сказать. Просто не знал.
— Я предлагаю поставить эту сволочь к стене, — процедил сквозь зубы Хадсон.
Одна мысль о том, что Берт мог проделать это с кем угодно, вызывала у него дикую ярость.
— Правильно, — поддержала его Вески, — расстрелять его!
Берт попробовал отклониться от больно въехавшего в подбородок дула — из-за этого на его лице появилась гримаса. В другой ситуации можно было бы подумать, что он насмехается над своими судьями.
«Что им сказать? Что?!» — крутилась на одном месте его мысль.