Нельзя сказать, чтобы весть об отсутствии на Лиске достаточного количества воды грянула на поселок подобно грому среди ясного неба. Естественно, что-то до наших биологов доносилось. Но, во-первых, они знали, что вода получается при очень многих химических реакциях, а во-вторых, до сих пор недостатка в воде они не испытывали. Оказалось - воды не хватит для образования на планете гидросферы, а без гидросферы остальные работы по благоустройству смысла не имели. Под открытым небом существовать было все равно невозможно, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Удручающая тоска повисла над колонией, и наша пятёрка космобиологов тоже впала в уныние. Всё рушилось: все надежды, все планы. И жаль было трудов, жаль планеты, которую они уже считали своей.
- Теперь нас расфасуют, кого куда, - сказал однажды вечером Вихрь.
- Кто нас возьмет, неудачников, - сказал Стоун. - Кому мы нужны?
- Мне предлагали, - сказал Верн. - На научно-исследовательской станции.
- Почему же ты не пошел? - съехидничала Тим.
- Здесь интереснее.
Ребята помолчали.
- Ещё три недели - и конец. - сказала затем Рябинка.
- Эх, если бы я был начальником экспедиции! - воскликнул Стоун.
- И что бы ты сделал? - снова съехидничала Тим.
- Поставил бы завод по изготовлению воды промышленным способом.
- Не выгодно, - сказал Вихрь.
Но тяжелее всех было Рябинке. Гидрологи искала воду. Остальные знали, что от них лично ничего не зависит. А она была ни в тех, ни в сех. Она знала: есть, существует во Вселенной нечто, способное спасти их маленькую колонию от неизбежной гибели. Есть возможность сохранить работу и её, и её товарищей, и всему множеству собравшихся здесь людей. Титры в конце той дурацкой драмы, которую она видела по телевизору, когда все ловили маньяка, она хорошо запомнила: документация на технологию, превратившую безжизненный обломок твёрдого вещества в образчик райского сада, не выдумка сценариста. А это значило, что она пылится сейчас где-нибудь в архивах одного из потомков изобретателя и тихонечко себе ждёт, пока её не востребуют любознательные головы.
Что такое четыре дня полета - пустяк! Если только информация была правдива... А если нет? Что, если это все-таки выдумка? А если и не выдумка, вдруг Совет Безопасности той чокнутой планеты не захочет технологией поделиться? Или запросит излишне высокую цену?
Конечно, можно было бы слетать и поинтересоваться. Но кто Рябинку туда приглашал? Её попросту прогнали! Уматывай, мол, пока отпускаем. Если кто-то не хочет контактов с внешним миром, то ведь очень просто может щёлкнуть по носу настырного гостя.
Она теперь часто брала в руки пластинку со своим портретом и смотрела... Нет, не на себя, а на схему какого-то прибора, начертанную на обратной стороне. Под схемой был чертёж в двух проекциях и множество цифровых и буквенных обозначений.
Рябинка не однажды силилась понять, что эта схема обозначает и даже выучила её так хорошо, что, казалось, могла нарисовать по памяти. И настал миг, когда ее осенило: это была схема уловителя мыслей, "Ума"! Намёк был тонкий, но понятный: захочешь, мол, - прилетай в гости!
Значит, ничего плохо не произойдёт, если она слетает на Новую Землю ещё разок и, может быть, выяснит насчёт воды! Если бы Совет Безопасности был так уж против её появления, Эльмар никогда бы не стал рисовать на своём подарке схему прибора, дающего ей возможность свободно и независимо перемещаться по поверхности планеты.
Рискуй, Рябиночка!
В таком боевом настроении она вошла к Саваофу.
- Ну чего тебе? - спросил начальник устало.
Сидя за столом, он крутил в пальцах карандаш, и на его озабоченном лице не было даже тени той прежней самоуверенности, которая всегда так раздражала Рябинку.
Рябинка не знала, что грозный Саваоф тоже окажется без работы, если Лиска будет объявлена "планетой без перспективы", однако весь вид сидевшего перед ней человека выражал огромную скорбь и полнейшую безнадёжность. Ей очень захотелось сказать ему что-нибудь ободряющее, но все слова куда-то улетучились. И она проговорила, запинаясь:
- Мне нужно на Тьеру.
- Ну так лети, - досадливо поморщился начальник.
Рябинка молча вышла из кабинета. А Самшит Уаиндович смотрел ей вслед и думал, что он так и не сумел найти общего языка с этой старательной, хотя и не в меру самолюбивой девушкой, и она, конечно, правильно делает, подыскивая себе другую работу. Что шестьдесят пять - конечно, возраст, и после этой неудачной экспедиции для него всё будет кончено. Новой планеты ему не дадут, проводят на покой. Как будто для таких, как он, покой существует!
Конечно, будь у него семья, дом - можно было бы пожинать плоды праведных трудов и почивать на лаврах. Но семьи он завести не сумел, а домом своим намеревался сделать вот эти сыпучие пески Лиски, которые так жестоко его обманули! Нет, пусть там приказывают, что хотят, а он не уйдет отсюда, даже если останется совсем один. Сколько отмерено ему судьбой дней, столько он и протянет, но он имеет право провести остаток своих лет там, где хочет...
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>