- Экскаватор не возьмет грунт, - снова сказал первый рабочий. - Там через три метра камень.
- Бурить надо, - вмешался пожилой мужчина в комбинезоне с масляными пятнами.
По каким-то совершенно неуловимым признакам Мартин догадался, что он тоже здесь чужой.
- Только кто будет этой установкой управлять? Кто-нибудь имел дело с бурами? - обернулась Марие к рабочим.
- Попробовать можно, - сказал тот из них, кто забраковал экскаватор. - Дайте мне бумагу.
У него в руках моментально появилась планшетка с приколотым листком и ручка. Втроем они склонились над планшеткой и заспорили, сыпая терминами и черкая что-то на листке.
- Вот, значит, такая штука нужна, - сказал, наконец, рабочий.
- Побыстрее, - нервно попросила Марие.
Спустя пять минут помесь вертолета и бурильной вышки заработала.
Мартин томился и жалел о недописанной статье. Он уже понял, как сюда попала Инка. Заколка с красным камушком у её виска всё ему объяснила. Могучая была Инка или нет, умела она пользоваться мыслеуловителем или не умела, но сигнал тревоги её мозг воспринял. А мужчина в комбинезоне с масляными пятнами запросто мог быть ровесником Мартина, если судить по его рукам, конечно. Тот напряженно следил за тем, как движется дело и наращивал кольцо за кольцом на бур по мере того, как он углублялся в землю, выплевывая кашицу из грунта и смачивающей жидкости.
Наконец, установка замерла и дернулась.
- Вытащит он её? - тревожно спросила Марие.
- Должен. Я, кажется, хорошо рассчитал грузоподъёмность.
Бур дрогнул и медленно пошёл вверх. И отполз в сторону, обнажив круглую узкую яму.
Люди бросились туда.
- Назад! - крикнула Марие.
Все невольно попятились. От бура к яме протянулась веревочная лестница.
- Пойду я, - сказал Мартин.
- Ни за что! - воскликнула Марие, и раскинула руки, загораживая ему проход.
- Мне не так опасно, - возразил хирург растеряно.
Не драться же ему было с сестрой, в самом деле.
- Я не пущу тебя, не пущу, - твердила Марие.
Пока Мартин топтался на месте, не зная, что предпринять, Вольд обогнул его и, держась за стрелку крана, подобрался к колодцу. Мартин только и успел заметить, как тот скрылся под землёй. Теперь он стоял и психовал, проклиная всё на свете. Когда на поверхности показалась чья-то голова, он первым кинулся к яме.
- Раненых нет? - спросил он с надеждой быть хоть чем-то полезным.
- Нет, - ответил Вольд.
- А теперь, - сказала Марие вздрагивающим голосом, когда последний человек поднялся на поверхность, - теперь спасибо. Дальше мы обойдемся без вас.
Пожилой мужчина в комбинезоне с масляными пятнами и Мартин развернулись и, не выразив никаких эмоций, пошли к машинам. Инка обогнала их и оказалась впереди.
- Ина, погоди, - сказал вдруг спутник Мартина, когда они оказались на таком расстоянии от рабочих, где их никто не мог подслушать.
И невероятно, но Мартину опять почудилось, что рядом с ним Эльмар.
- Я только хотел спросить... Ну, не беги же... Что, если бы оказалось, что ты можешь вернуться на свою Лиску?
Инка остановилась. Она медленно повернула голову, и румянец исчез с её щёк.
- Зачем? - проговорила она тихо. - Я уже привыкла. Здесь тоже есть чем заняться... космолесоводу.
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Три ошибки Эльмара</p>
Настало время рассказать, наконец, кто же была Инка, и за что наказали Эльмара. И объяснить, почему Эльмар так упорно не хотел говорить на эту тему с Рябинкой.
Случилось это нелепое происшествие вскоре после первого появления туземки на Новой Земле. Эльмар не то, чтобы сошел с ума по Рябинке, нет, но после её отлета он сильно захандрил. И хотя хандра эта была светлой, как говорили в старину, "возвышенной", она почему-то не возвышала, а, наоборот, угнетала.
Кто придумал, что стихи пишутся от несчастной любви? У Эльмара точно гири повисли на поэтических крылышках, и рифмы его покинули, оставив измученное сердце на растерзание мрачным бесконечным мыслям.
Он с трудом заставлял себя что-то делать и завидовал людям с нормированным рабочим днём, которые обязаны ходить на работу, хотят они того или не хотят. Он рад был бы загрузиться по самые уши, но, как на зло, задание у него было несрочное, никто Эльмара не подгонял. И никто его нигде не искал.
И вот в один из таких безнадежно мрачных дней руки Эльмара сами направили ракетку к рощице возле Долинного. Он ничего там не высматривал, и ничего не хотел, его просто потянуло наведаться в места, связанные с его зеленоглазой феей.
Поставив машину на траву, ещё хранившую память о её звездолёте, художник направился к роще, к которой ходила Она. Он прошёл бы по её следам точь-в-точь, но всё пространство в радиусе полкилометра было истоптано, и он брёл наугад, надеясь: возможно, и она шла именно так.
Он отыскал место, где случилась их первая встреча и долго стоял, не отрывая взгляда от её озера. Затем он зашел в воду и оглянулся. Стоял такой же ветреный день, и белели берёзы, и даже облака были точно такого же оттенка.