Хостин повесил бинокль на шею, чтобы проще было объясняться с Горголом.
— Я воин, — подчеркнул он, проведя пальцем по бледному шраму на плече. — Горгол воин. — Тем же пальцем он аккуратно прикоснулся к перевязанной руке туземца. — Получил шрам в бою не от нитра, не от своих, меня ранили злые люди, эти люди! — Он, точно копьем, ткнул в воздух по направлению к вкопанному в землю кораблю. — Горгола ранили эти же люди, оттуда, — снова показал. — Они едят МЯСО, — добавил Сторм, жестом изобразив омерзение.
Горгол, не моргая, уставился желтыми глазами на землянина:
— Клянешься Гремящими-в-Горах?
Хостин достал из ножен кинжал, вложил его в руку норби, а затем приставил острие к груди, на которой лежало ожерелье предков.
— Пусть Горгол вонзит нож сюда, если не верит, — медленно пояснил он свободной рукой.
Норби отнял нож от сердца товарища, ловким движением развернул лезвие и протянул его рукоятью вперед. Когда Сторм забрал кинжал, он ответил:
— Верю. Но это плохо. Чужеземцы бьются со злодеями, либо уговор нарушен.
— Да будет так. Что смогу, сделаю. Но сначала надо узнать побольше…
Горгол взглянул на долину:
— Нитра охотятся, и наступает ночь. Днем легче двигаться, твои глаза не видят в темноте.
Сторм вздохнул с облегчением. Если бы норби захотел последовать за разведчиком, отказаться было бы трудно. Но предложение туземца идеально соответствовало желаниям землянина.
— Большая кошка поправится, сможет напасть на нитра, пока мы следим за злыми людьми, — внес предложение повелитель зверей.
Горгол охотно согласился: юноша знал, на что способна Сурра. Оглядев напоследок замаскированный звездолет и не выяснив ничего нового, Хостин направился в озерную долину составлять план действий.
Глава 10
Уже почти стемнело, когда они наконец вернулись в лагерь. Сторм возвел из булыжников укрытие и разжег костер. Горгол, орудуя здоровой рукой, помогал землянину. Повелитель зверей подумывал, не вернуться ли в пещеру, где он очутился во время бури, но та находилась очень далеко. Да и при воспоминании о спертом воздухе Хостина передернуло: слишком ярко ему представлялся густой запах смерти.
Дождя отпустили попастись; даже если его издали заметят притаившиеся нитра или дозорные бандитов, подумают, что скакун отбился от уничтоженной исследовательской группы, а благодаря бдительной Сурре у воров просто не было шансов присвоить себе находку. Кстати, коня в случае чего можно использовать в качестве приманки…
Землянин поделился своими соображениями с Горголом, и тот полностью одобрил его план: такой жеребец, как Дождь, был настоящим сокровищем, достойным вождя, — словом, отличным трофеем, чтобы щеголять перед менее удачливыми соплеменниками.
После ужина, в свете костра, Сторм обратился к туземцу на языке жестов:
— Как быть с дорогой? Тропинка, которую мы нашли, не для перегона скота. Надо изучить другую.
— Та дорога сюда не ведет, — с убеждением ответил Горгол.
Слова туземца подтверждались тем, что успела разведать их экспедиция, прежде чем началось наводнение: близ развалин им ни разу не встречались следы фравнов. Повелитель зверей вытащил нож и принялся острием чертить на земле карту долины и соседних владений преступников, объясняя Горголу, что изображено на рисунке. Норби, уже знакомый с охотничьими и военными картами, внимательно смотрел, поправлял и задавал вопросы.
Собрав воедино всю информацию об окружающей местности, Хостин понял, что долины обязательно должны соединяться чем-то, кроме узенькой тропинки, которую они недавно отыскали. Существовало лишь одно объяснение: путь шел на юго-запад или юго-восток, связывая окаймленные отвесными кручами чаши долины.
— Ночью нитра могут напасть. — Горгол задумчиво уставился в затухающее пламя. — Норби хорошо видят в темноте, ночной набег — военная хитрость, хорошо против Мясников. — Абориген взглянул на Сторма. — Ты плохо видишь в темноте? Наверное, плохо. Но кошка видит!