По мере того как он продвигался вперед, ощущение постороннего присутствия усиливалось. Без сомнения, чьи-то глаза неотрывно следили за каждым его движением — человек все более и более утверждался в этой мысли. Но с какой целью? Пока невидимый соглядатай не предпринял ни одного угрожающего действия. Но сам факт, что он старается остаться незамеченным, означал, что открытый разговор с ним будет невозможен ни при каких условиях. А это было уже нехорошо.
Чем дальше пират углублялся в джунгли, тем сильнее в душе его росло подозрение. Вся эта затея с выходом наружу казалась глупой с самого начала. Шеф сказал ему: «Проверь силовой кабель на четвертой энергетической станции. Время от времени она работает так странно, словно кто-то забавляется там, создавая помехи».
Такое распоряжение показалось ему довольно необычным.
— Я плохо разбираюсь в генераторах, — ответил он начальнику. — Может, будет лучше послать на эту станцию кого-нибудь из технической службы?
— Конечно, можно было бы послать одного из них, — согласился шеф. Затем, наклонив голову поближе к нему, тихо добавил: — Вполне возможно, что на нашу базу просочился лазутчик и он пытается помешать нормальной работе. Тебе мы полностью доверяем. Поэтому будет лучше, если ты все разнюхаешь там наверху, а затем доложишь лично мне о результатах. Лучше отправиться туда наружным путем, чтобы никто не догадался о твоей миссии.
Возражать шефу было не принято. С большой неохотой пират вынужден был взяться за выполнение этого поручения. Все это наложило особый отпечаток на ход операции и вопреки своему мрачному состоянию духа он посмеялся над идиотизмом ситуации. Но теперь, когда он пробирался сквозь джунгли к энергетической станции, та беседа с шефом породила у него в голове довольно зловещие мысли. А что, если шеф посчитал, что лазутчиком является именно он? Что, если его послали сюда исключительно для того, чтобы уничтожить как изменника их общему делу? Оказавшись тут в одиночестве и полнейшей изоляции, пират представлял собой превосходную мишень. Может быть, его просто подставили?
Но разумно ли было им действовать подобным образом? Если бы его заподозрили в предательстве, то могли без особых хлопот ликвидировать внизу, на базе, а не устраивать такую хитрую засаду. Ведь шеф совершенно свободно распоряжался жизнью и смертью любого из своих подчиненных и в прошлом уничтожил немало людей за гораздо менее серьезные проступки. С какой стати ему разыгрывать подобную шараду в этот раз?
Однако все эти вопросы не имели особого смысла, да и отыскать точный ответ на них пирату все равно было бы невозможно. В чем этот человек в данную минуту был уверен, так это в одном: кто-то следует за ним по пятам и пристально наблюдает за каждым его действием.
Повинуясь внезапному порыву, он вдруг замер на месте как вкопанный. И когда его слух напрягся до предела, пытаясь уловить тишайшие звуки, по спине у пирата пробежал неприятный холодок. Он поймал звук, который находился буквально на пределе слышимости: шорох тела, еще одного человека, пробирающегося сквозь заросли шаг в шаг вместе с его собственным ритмом движения. Тот остановился лишь на долю секунды позже, чем он сам, вот почему было так трудно засечь его присутствие здесь. Точно указать, с какой именно стороны донесся звук, было невозможно, он прекратился почти в то же мгновение, как пират услышал его. Но он его слышал и теперь в его голове не осталось ни малейших сомнений в присутствии неизвестного.
Итак, один вопрос можно было считать решенным, но тут же возник новый: что теперь делать? Не лучше ли было в такой ситуации попытаться вернуться к шахте лифта, спуститься на базу и предупредить своих? Но если его опасения относительно двуличности шефа были верными, не попадет ли он в таком случае прямо в лапы своих врагов? А если попытаться продолжить движение на четвертую энергетическую станцию по первоначальному маршруту и там найти убежище? А вдруг невидимый наблюдатель ждет, когда он начнет свое продвижение и последует за ним? А вдруг впереди его ждет какая-то ловушка и наблюдатель к нему приставлен лишь для того, чтобы он не изменил по дороге своего решения?
Обе перспективы в конце концов как при движении вперед, так и при движении в обратном направлении показались ему одинаково мрачными, но и стояние здесь на одном месте тоже грозило ему неприятностями. Единственной возможностью выхода из подобной ситуации был решительный бросок в сторону и выбор неожиданного маршрута в надежде перехватить преследователя в удобном месте.