– Я на это надеюсь. Что такое двести миль?
Эта новость несколько подбодрила Юлин-Юлан.
– Как отличается это оттого, что уже было! Тогда священницы привезли меня в Коад как пленницу!
Казалось, что воспоминания сильно подействовали на нее, и она снова замолчала.
Наступила ночь. До Коада оставалось еще около ста миль. Лес несколько поредел, и гигантские черные и золотистые деревья перемежались с большими травянистыми полянами, на которых паслись массивные шестиногие животные с большими рогами и бивнями. Ночью посадка здесь была бы весьма затруднительна. Рейт и Анахо не очень рассчитывали прибыть в Коад уже ранним утром. Поэтому они привязали плот к верхушке одного из высоких деревьев и при помощи реактивных двигателей удерживали его в воздухе.
После ужина Цветок Ката отправилась в свое купе, находившееся за салоном; Трез изучал небо и прислушивался к ночным звукам, затем закутался в свой плащ и растянулся на диване. Рейт, облокотившись о перила, наблюдал за розовой луной Эзом, которая уже достигла своего зенита, в то время, как голубая луна Брез только что взошла и ее свет пробивался сквозь листву стоявшего вдалеке высокого дерева. Анахо подошел к Рейту.
– Ну, и что ты думаешь о завтрашнем дне?
– Я ничего не знаю о Коаде. Я предлагаю попытаться разузнать о возможностях переправиться через Драшаду.
– Ты все еще не отказался от мысли сопровождать эту женщину до Ката?
– Конечно, – удивленно ответил Рейт. Анахо тихо свистнул сквозь зубы.
– Тебе достаточно лишь посадить ее на корабль и совершенно необязательно ехать с ней.
– Правильно. Но в Коаде я тоже не собираюсь оставаться.
– А почему бы и нет? Во всяком случае, дирдир-люди довольно часто посещают этот город. Если у тебя есть деньги, ты можешь все купить и в Коаде.
– Даже космический корабль?
– Это вряд ли. Мне кажется, что ты помешался на этой идее.
Рейт засмеялся:
– Можешь называть это, как тебе угодно.
– Ты удивляешь меня сверх всякой меры, – продолжал Анахо. – По-моему, у тебя произошел провал памяти. В твоем подсознании возникла история, давшая теоретическую основу твоему существованию И ты, естественно, нерушимо веришь в собственную сказку.
– Разумно, – ответил на это Рейт.
– Но остаются еще невыясненными некоторые обстоятельства. У тебя имеются странные приборы. Этот электронный телескоп, энергетическое оружие и другие вещи, названия и назначения которых я просто не знаю и происхождение которых мне неизвестно. Но они вполне соответствуют хорошему уровню дирдиров. И это дает мне основание предположить, что твоя родная планета – это планета вонков. Я правильно думаю?
– Откуда же мне знать это, если у меня больше нет памяти?
Анахо тихонько засмеялся.
– И ты по-прежнему собираешься отправиться в Кат?
– Конечно. А ты?
Анахо пожал плечами.
– Города ничем не отличаются друг от друга. По крайней мере, это мое мнение. Но я, честно говоря, сомневаюсь, представляешь ли ты себе, что может ждать тебя в Кате.
Я знаю про Кат лишь то, что мне рассказывали. Мне кажется, что там живут цивилизованные люди, – ответил Рейт.
Анахо презрительно передернул плечами.
– Они – йао – раса с горячей кровью, склонная к ритуалам, экстравагантности и преувеличениям. Скоро ты убедишься, насколько тяжело сориентироваться в сложной иерархии общества в Кате.
Рейт наморщил лоб.
– Я надеюсь, что в этом не будет никакой необходимости. Девушка поклялась в благодарности ее отца, и я надеюсь, что это упростит все остальное.
– Эта благодарность будет чистой формальностью. В этом я абсолютно уверен.
– Почему же только формальностью, а не подкрепленная материально?
– Ну, то, что у тебя с девушкой имелись интимные отношения, – это уже препятствия.
Рейт кисло улыбнулся.
– Эти интимные отношения возникли уже давно. – Он оглянулся на палубную настройку. – Если говорить откровенно, ее понять я не могу. Мне кажется, что перспектива попасть домой ее пугает.
Анахо посмотрел в темноту.
– Ты действительно такой наивный? Ведь она с ужасом думает о том мгновении, когда вынуждена будет представить нас троих обществу в Кате. И она, видимо, была бы сверх меры счастлива, если бы отправил ее домой одну.
Рейт горько засмеялся.
– В Пере она пела совсем другую песенку. Там она молила, чтобы ей помогли вернуться в Кат.
– Тогда это было весьма маловероятной перспективой. А теперь и она, и мы должны считаться с реальностью.
– Какой абсурд! Ведь Трез всегда остается таким, какой он есть. Ты – дирдир-человек и не можешь ничего для...
Анахо сделал красноречивый жест.
– О, наши роли однозначны. От нас нечего ждать каких-то неожиданностей. Но здесь совершенно другой случай. Для всех нас было бы самым лучшим, если бы ты отправил девушку одну кораблем домой.
Рейт посмотрел сквозь море верхушек деревьев, купавшихся в лунном свете. Будь даже это мнение правильным, осмыслить его он не мог. Он попал в довольно затруднительное положение. Если он не поедет в Кат, то откажется от лучшей возможности приблизиться к космическому кораблю; единственной альтернативой этому было украсть корабль у дирдиров или вонков; или, при стечении обстоятельств, у синих кешей. Но все это было, в общем, довольно призрачной перспективой.
– Почему, – спросил Рейт, – я должен быть в Кате менее желанным, чем, скажем, ты или Трез? Из-за интимных отношений?
– Конечно же, нет. Йао намного больше внимания уделяют систематике, а не действиям. Меня удивляет, что ты не можешь этого понять.
– Ну, я со своей бестолковостью...
Анахо пожал плечами.
– У тебя нет титула, нет роли, нет собственного места в обществе Ката. Ты – существо без расы, такой себе оборванец на балу. А твои воззрения и взгляды в Кате сегодня все равно неприемлемы.
– Ты имеешь в виду мою... одержимость?
– К сожалению, она похожа на истерию, которая определяла ранний цикл их общества. Около ста пятидесяти лет назад – год на Чае соответствовал примерно семи пятым земного года – группу дирдир-людей вышвырнули из академий в Элиазире и Анизме ввиду явного преступления; а именно, распространения фантастических идей. Вместе со своими женами они прибыли в Кат и основали там Общество Кающихся Беглецов или, другими словами, «Культ». Их верования основывались на том, что все люди – дирдир-люди, низшие типы людей и все остальные люди – будто бы прилетели с далекой планеты в созвездии Клари и, будто бы, эта планета являлась раем, в котором надежды и чаяния людей превратились в действительность. Весь Кат восторженно встал на сторону Культа. Общими усилиями сконструировали и построили трансмиттер и направили сигнал в сторону созвездия Клари. Кому-то это не понравилось, и были выпущены торпеды, которые разрушили Сеттру и Баллисидру. Говорят, что это сделали дирдиры, но это полный абсурд. Зачем им было это нужно? Я могу тебя заверить, что для этого они слишком высокомерны и чрезвычайно равнодушны.
Но это все-таки произошло. Сеттра и Баллисидра превратились в руины, а Культ приобрел дурную славу. Замешанных в этом дирдир-людей вышвырнули вон, а общество бросилось назад в ортодоксальные верования. Если сегодня кто-то хоть мимоходом напоминает о Культе, это считается вульгарным, а значит, и нас посчитают такими же, как и ты. Ты ярый приверженец догмы Культа, и это выражается в твоем поведении, твоих делах, твоих целях. Кажется, что ты не можешь отличать факты от фантазий. Говоря грубо, в этом смысле ты производишь впечатление психически неполноценного.
Рейт с трудом удержался, чтобы громко не рассмеяться, так как это только могло усилить подозрения Анахо относительно его, Рейта, здравого рассудка. Несколько выразительных ответов уже вертелось у него на языке, но он сдержался чтобы их тут же не высказать. Наконец он сказал:
– Ну, по крайней мере, ты честно говоришь то, что думаешь, и я это ценю.
– Ах, но ведь это же, само собой разумеется, – любезно заявил Анахо. – Я думаю, что достаточно сказал тебе, чтобы ты понял, почему девушка боится возвращаться домой.
– Да. Она, так же, как и ты, считает меня сумасшедшим.
Дирдир-человек взглянул вверх на розовый Эз.
– Пока она была в Пере или где-либо еще вне пределов досягаемости общества, она могла делать уступки. Теперь же она стоит перед воротами Ката...