Чувствуя холод и влагу грязи под собой, Ялио рискнула приоткрыть один глаз. Бомба лежала в паре метров от неё. Слишком уж много в неё было вложено мощи, чтобы она могла сдетонировать так просто.
Глубоко вздохнув, Ялио, перевернулась на спину. Посмотрев на тяжелое, давящее серостью небо, она открыла пошире рот, и из её груди вырвался оглушительный неистовый крик, разнесшийся на всю округу, заглушая протяжный вой ветра. Её грустное предсказание о разбитом черепе едва не сбылось.
Она кричала как ещё никогда. Вот он, конец жизни, а она даже не может правильно её закончить. Крик остановился только тогда, когда Ялио почувствовала, что словно внутри неё что-то оборвалось, и она вообще потеряла способность издавать звуки.
— Мне нужно наверх. Я должна это сделать. — беззвучно пошевелила она губами.
Вторая попытка подъема была куда более рискованной, чем первая. Полностью очиститься от грязи не удалось, поэтому её руки ноги были скользкими. И пришлось шевелиться быстрее, так как мог снова налететь порыв ветра, из-за которого она сорвалась вниз.
— Равновесие, равновесие, равновесие. — твердила она сама себе, тяжело дыша. — Главное не терять равновесия ни на долю секунды. Не терять. Главное не терять. Не терять равновесие.
И вот она, верхушка. Она добралась! Но ветер здесь действительно сбивал с ног. Ялио пришлось карабкаться к центру метеорита на четвереньках, толкая перед собой бомбу. Упорно борясь с сопротивлением стихии, она наконец-то добралась до своей цели.
— Осталось лишь вставить ключ. — прошептал в её голове призрак. — Я совсем рядом, я в тебе. Мы сделаем это вместе. Ты готова?
Ждать больше было нечего.
— Да, я готова. — ответила Ялио и сняла крышку с панельки запуска бомбы. Ключ от запуска был спрятан в её ПИН-СКАУ и представлял собой металлический стержень длиной десять сантиметров и толщиной с ноготь мизинца руки, испещренный причудливыми вырезами, логику расположения которых было невозможно понять.
— За жизнь на этой планете.
Ключ опустился в скважину на панели запуска до упора.
И весь мир вокруг стал одним сплошным белым светом.
***
Дверь в кабину пилотов наконец поддалась, и капитан ворвался внутрь. Скафандр «Телекинез» лежал на полу ничком вниз прямо перед его ногами.
— Кажется, все уже кончено. — скорбно прошептал Шерит, входя за капитаном.
Капитан молчал. Но внутри его все рвалось на части. Иногда он слышал, как его называли «Везунчиком». Хотя какой он везунчик, когда ему пришлось пережить смерти стольких близких и любимых людей, а самому жить в этом мире. Мире пустом, как сама поверхность этой планеты, где умирает все живое, стоит лишь ему тут оказаться.
Капитан медленно опустился перед скафандром Ялио, гулко ударившись коленями своего скафандра об пол. Он осторожно перевернул его спиной вниз. От вида пустого шлема за прозрачным скафандром, у него перехватило дыхание, и из груди его вырвался утробный звук боли. Боли от невозвратимой утраты.
Андрут, Уна, Мелони и Шерит стояли, окружив их и скорбно опустив головы. Все, и ветеран Андрут, видевший не один десяток смертей своей команды, и Шерит, который впервые потерял человека, с которым пережил столько всего за этот короткий промежуток времени — все ощущали себя так, словно потеряли часть себя. И их миры опустели. Их спасенные, но пустые миры.
— Команда разведки «Север-Р-1-М-87». С вами говорит ваш штурман Ялио Энрич. — этот голос из динамика скафандра «Телекинез» был настолько внезапным, что вся команда замерла в оторопении. — Миссия выполнена, метеорит полностью уничтожен.
— Ялио… — сдавленно прошептал от удивления капитан. — Но как?… Ты не погибла?
— Моего тела больше нет. — ответил голос из скафандра. — То, что я сейчас с вами говорю, заслуга призрака и я здесь не надолго. Однако, хочу вам кое-что сказать. Перед этой миссией мою память и организм оцифровали. Это дает возможность воссоздать меня полностью, сделав мне новое тело. Но для этого уровня технологий в Цитадели недостаточно. Для этого нужно построить Третью Эру, и вновь возродить жизнь человечества на этой планете. И чем скорее вы это сделаете, тем скорее мы с вами вновь увидимся. И будем вместе летать на красивых белоснежных самолетах, не боясь ничего.