Зэп-210 хрипло пробормотала:
— Это не его вина. Я повязала себе оранжевый платок. Я не знала...
Рейт медленно обернулся. Он отыскал ее платье и натянул его на худое тело. При этом он продолжал смотреть на Отвайле. Ему с трудом удавалось сдерживать переполнявшие его чувства. Он взял Зэп-210 за плечо и хотел вывести ее из комнаты.
Это не понравилось Отвайле. Он ожидал выпада, движения или просто слова, чтобы дать работу своим мускулам. Неужели ему будет отказано в удовольствии рассчитаться с человеком, вторгшимся в его покои? Накопившийся гнев выплеснулся наружу. Отвайле прыгнул вперед и поднял ногу, чтобы нанести удар. Рейт был доволен тем, что Отвайле перехватил инициативу. Он развернулся на каблуках, схватил Отвайле за щиколотку, потянул, вытащил прыгающего на одной ноге мастера в сад и отбросил его в ярко-красные заросли бамбука. Словно леопард, выскочил Отвайле оттуда, замер с широко расставленными руками, скорчил отвратительную рожу, сжимая и разжимая кулаки. Рейт сильно ударил его в лицо. Казалось, что Отвайле этого и не заметил. Он вытянул руки к Рейту, который отскочил назад и ударил по мощным рукам. Отвайле прыгнул вперед и прижал Рейта к стене. Рейт вывернулся и умудрился ногой попасть Отвайле в лицо. Тот снова бросился на Рейта и ударил его открытой рукой. Рейт пригнулся и ударил Отвайле в живот. Тот упал на колено, и Рейт схватил его за согнутую ногу, заломил ее и швырнул ругающегося Отвайле прямо на ствол дерева. Какое-то мгновение Отвайле лежал без сознания, затем медленно и с трудом сел. Рейт лишь посмотрел на него, после чего повел Зэп-210 из сада. Кауш вежливо поклонился Отвайле и пошел за ними.
Рейт привел Зэп-210 в гостиницу. Словно воплощение печали и несчастья, сидела она на кровати в своей маленькой спальне и куталась в одеяло. Рейт сел рядом с ней.
— Что произошло?
Слезы потекли по ее щекам и она закрыла лицо руками. Рейт погладил ее по волосам. Вскоре она перестала плакать.
— Я не знаю, что я неправильно сделала — разве что дело было в этом платке. Он заставил меня пить вино, пока в голове у меня не закружилось, и повел меня по улицам. У меня было совершенно странное состояние, и я едва могла идти. В доме я не захотела снимать одежду, и он очень рассердился. Затем он посмотрел на меня и разъярился еще больше. Он утверждал, что я помесь... Я не знаю, что мне делать. Я больна. Я умру.
Рейт сказал:
— Нет, ты не больна и не умрешь. Твое тело начало нормально функционировать. В тебе абсолютно все нормально.
— Значит я не помесь?
— Конечно, нет. — Рейт встал. — Я пришлю сюда девушку, которая о тебе позаботится. Лежи спокойно и попытайся заснуть. Когда я вернусь, то надеюсь, что у меня будет достаточно денег, чтобы мы смогли сесть на корабль.
Зэп-210 печально кивнула. Рейт вышел из маленькой спальни.
В кафе Рейт обнаружил Кауша с двумя молодыми парнями-зсафатранцами, которые приехали в Урманк на второй повозке.
— Это Шазар, а это — Видиш, — представил их Кауш. — Оба достойны доверия. Я не сомневаюсь, что они соответствуют всем необходимым требованиям.
— Тогда приступим, — сказал Рейт. — Насколько я могу судить, у нас остается не так уж много времени.
Они отправились вдоль по набережной. Рейт объяснял им свою теорию.
— ...которую мы теперь должны доказать. Только помните о том, что я тоже могу ошибаться, — в этом случае наше предприятие не удастся.
— Нет, — не согласился с ним Кауш. — Ты обладаешь необычным мышлением и смог это доказать, так что я теперь тоже верю в такую возможность.
— Это называется логикой, — поучительно сказал Рейт. — На нее не всегда можно положиться. Но мы это сейчас проверим.
Они прошли мимо v-образного стола, возле которого уже несколько человек заняли места в ожидании начала игры. Рейт ускорил шаг и прошел через калитку в мрачные кварталы старой части Урманка к сараю под псиллой. В пятидесяти метрах от него он остановился и вместе с другими спрятался в полуразвалившейся хижине на краю незастроенного участка.
Прошло десять минут. Рейт начал нервничать.
— Я не могу поверить, что мы пришли слишком поздно.
Молодой парень по имени Шазар указал на противоположную сторону пустыря, где стена уходила в сторону.
— Двое мужчин.
Мужчины медленно приближались. На одном из них были широкие белые одежды и белая четырехугольная шляпа.
— Хозяин угрей, — прошептал Кауш.