Зак стал рыться в поклаже, чтобы найти еще заряды для шестизарядки. Он почти наполнил патронник, когда двое убийц снова галопом примчались к этому месту. Один из них метнул нож. Зак выстрелил. Его руки так дрожали, что пуля вылетела под углом сорок пять градусов.
Тем временем, дикари обратили внимание на застывшие скрюченные тела своих друзей, которые лежали на земле. Они пришли в ярость, жестами показывая друг другу на погибших собратьев. Зак подпрыгнул, размахивая револьвером. Один из дикарей, в свою очередь, пригрозил ему кулаком и скорчил отвратительную гримасу. У него было темное лицо, которое на какое-то мгновение засверкало, словно на медальоне. Это было лицо с толстыми губами и изогнутым перебитым носом. Зак продолжал дико размахивать револьвером. Его громадный ствол сверкал в лучах утреннего солнца.
Дикари придержали лошадей на другом хребте, расположенном недалеко от того места, где находился Зак. Он понял, что укрыться негде, согнулся и украдкой посмотрел на них. Вернутся ли они снова? Два против одного, они спокойно могут обезоружить и убить его. От страха у него заурчало в желудке. Немыслимо, невозможно было себе представить, что менее, чем через три поколения снова появятся подобные первобытные дикари!
Примитивная жизнь таких изолированных маленьких городков, каким был Шейн, находилась на очень низком уровне. Большей частью определенные группы людей возвращались к прежнему образу жизни. Они возвращались к земле. Становились аборигенами, какими были раньше. Они тянулись к вигвамам и отказывались жить в искусственно насажденных селах, олицетворявших собой идеалы, порожденные революцией, которые, по их мнению, были отвратительными. И вот результат. Безмозглые, безграмотные варвары, размахивающие руками и заслуживающие самых постыдных эпитетов.Но, может быть… может быть, они просто боялись такого простого оружия, как ружье-транквилизатор?Проходили минуты за минутами. Пот стекал с кончика носа Зака. Его щеки, обгоревшие на вчерашнем солнцепеке, снова пощипывали от пригревшего утреннего солнца. А лицо его было бледным. В отличие от большинства местных жителей Миссури Зак сгорал на солнце, вместо того, чтобы покрываться темно-коричневым блестящим загаром. Он пощупал левую щеку свободной рукой. Кожа сильно щемила.
Правая рука насквозь промокла от крови, которая сочилась из бока коня-робота. Время медленно ползло. Дикари продолжали угрожать ему жестами и возгласами с хребта. Затем, громко выкрикивая, они повернули лошадей и ускакали.
Их перья развевались на ветру, словно белые, красные и черные плюмажи. Дикари становились все меньше по мере того, как приближались к неясным очертаниям Джеронимос. Откуда-то раздался вой лисы. Непонятно было что это такое: голос настоящего животного или робота.
Зак вложил невероятно большой, неуклюжий револьвер обратно в кобуру. Он снял свою поклажу с уже бесполезного робота-коня. Черт с ним, с этим спальным мешком. Он будет много работать или, может быть, ему посчастливится раздобыть где-то деньги, чтобы купить другого.
Среди мешков он обнаружил маленький мешочек с комплектом медикаментов для оказания первой помощи. Он наложил быстро застывающую повязку на раненую руку. Затем взвалил поклажу на плечо и быстро направился к форту. Заряды будут действовать не так уж и долго. Один из дикарей уже начал ворочаться и хватать ртом воздух. От быстрой ходьбы у Зака подгибались и дрожали ноги. Из-за слабости в лодыжках он часто спотыкался. Сапоги снова натерли ноги, и у него появились новые волдыри.
Он был просто потрясен недавними событиями. Особенно, его поразило то, что он потерял Пегого. Он считал, что искусственные кони, которыми пользовались все, были очень надежны. Ему просто никогда еще не приходилось ездить верхом такое длительное время. Но, по-видимому, предшественники коней-роботов, двуногие модели, использовавшиеся до трагедии, работали гораздо надежнее и дольше, выполняя день за днем, год за годом тяжелую работу. Эти модели перестали использовать тогда, когда обострились заговоры против революционной экономики. Зак не помнил, как они выглядели. Но современные роботы-собаки и кошки – домашние животные – служили тоже длительное время. Поэтому он и считал, что робот Пегий будет служить очень долго. Но ему пришлось убедиться в обратном. Господи, как же он устал жить в этом незащищенном от ветра, страшном мире, где часы были переведены назад во времена слабоумных подобий ковбоев и индейцев.
Нынешние люди почему-то стремились ежедневно сталкиваться со смертью. Это, черт побери, стало неотъемлемой частью их существования. Если бы не такие мелочи, как Белл, и жаркий климат, который обеспечивал идеальные условия для фороспор, у него бы давно уже помутился рассудок.
Бывало, день ото дня он медленно прозябал, горько усмехаясь над нелепой комедией, которая разыгрывалась вокруг него. Он ненавидел Миссури. Он ненавидел драки. Он не был подготовлен к ним и отказывался принимать в них участие. Но теперь ему пришлось. Он весь был в испарине и дрожал.
Он поел какое-то искусственное вяленое мясо и вырвал. После этого он тронулся в путь, еле передвигая ноги. Оранжевое солнце становилось все более жарким.
Через несколько часов, опаленный солнцем, с окровавленными ногами, он еле спускался вниз по сланцевому склону холма. Из-за склона выглядывала часть какого-то промышленного оборудования, напоминавшая изогнутое тяжелое голубое плечо. Насколько он мог судить, это была часть громадной турбины. Здесь, наверно, похоронен один из древних городов. Он читал о таких городах в нескольких документальных кассетах, которые имелись в бесплатной библиотеке Шейна.
Невозможно было поверить, что целая планета пожертвовала современной техникой и высоким уровнем жизни ради злобного идеала, который лишь через длительное время оказался фальшивым и отвратительным для таких людей, как Зак, но как же их мало было на Миссури! Импортированные люди. Люди, которые не были рождены на этой планете.
Из-за блестящей турбины прямо на него вылезла ящерица. Уголки его рта искривились от ужаса, и он ринулся вперед.
У основания склона он вышел на пыльную тропинку. На небольшом расстоянии от нее находилась еще одна, которая справа пересекала первую. На неустойчивом указателе он прочитал: «СИЛОВАЯ УСТАНОВКА ФОРТА. 3 ракеты».
На горизонте, в раскаленной легкой дымке, он увидел радиолокационные антенны ракет. Ругаясь и спотыкаясь, он продолжал идти вперед.
3
Через милю от ворот форта находился еще один светящийся указатель более усовершенствованной конструкции, на котором находились ответы на все вопросы. Разбросанные по территории космодрома строения носили название «Космодром Коммерческой конфедерации» (который по требованию местных властей был переименован в Силовую установку форта).
В северной части Миссури существовало три таких космодрома. Все они были разбросаны вдалеке друг от друга и заброшены из-за неудачного месторасположения. Переименование, которое местные власти осуществили на официальной основе, как показывал указатель, более восьмидесяти лет назад, то есть в начале двадцать третьего века, еще раз свидетельствовало о том пути, по которому отдаленная высшая власть галактики внезапно заставила идти аборигенов Миссури, потворствуя их отклонениям и фиглярству, не досаждая им, потому что Косфед не считал подобное фиглярство опасным для всей остальной системы, по которой жила галактика. Зак уже давным-давно пришел к выводу, что если бы Миссури имела более важное значение с экономической точки зрения, у Косфеда было бы совершенно иное к ней отношение. Но рудники Миссури практически не представляли никакой ценности. Богатства планеты игнорировали в галактических схемах именно теперь, когда часы были переведены далеко назад.