— Большинство желают остаться?
— Большинство — да. Но тут есть тонкость, из которой возникают некоторые искусственные преграды: так называемые Граничные Условия. Видишь ли, есть сны по заранее прописанным сценариям — это сказки, легенды, исторические факты. То есть Спящий как бы сам загоняет себя в эти рамки и вынужден им следовать. Пытаясь разорвать их, он сам себя выбрасывает из сна, причём внезапно. Тогда может произойти сюрприз. Дело в том, что сон сам по себе есть некоторое пространство, в котором всё реально — для Спящего уж точно реально. Он преобразует себя в соответствии с выбранным образом. Я, право, многих своих ведомых не узнала бы в жизни, случись увидеть их вне выбранного ими образа! Ох, каких Конанов я повидала! С какими геркулесами шаталась по Элладе! Так вот, как я говорила, в этом случае соблюдение внешней канвы истории не должно нарушаться, то есть Тесей не может подружиться с Минотавром, каких бы прекрасных душевных качеств ни был последний. Язон не может не украсть руно и не обмануть Медею. Если Спящий по каким-то внутренним мотивам переломит ход действия, он испытает шок и тут же вылетит из своего сна, причём, вынесет оттуда некоторые реальные последствия. Какие именно, решает Спутник. Чтобы смягчить удар, Спящего возвращают снова в предсонное пространство, поэтому он слышит голос своего Спутника, который сообщает ему, каковы будут последствия нарушения Граничных Условий. И, если случилось такое редкое дело, что Спящий Спутнику не понравился, то последний может крепко отомстить. Я сама однажды так поступила, когда один извращенец решил в образе быка украсть Европу. Он только забыл, что под бычьей шкурой скрывался Зевс. Мерзавец попытался меня изнасиловать, однако, что можно Юпитеру, нельзя быку. Он решил, что к нему это не относится, и вышел из сна с огромными рогами и бычьей мордой! Но с теми снами, которые созданы не по готовому сценарию, таких накладок нет — Спящий волен как угодно вершить действие, он не войдёт в противоречие с собственной памятью. Смотри, Моррис, мясо готово. Зови Культяпкина — старик очень голоден.
Тот с неохотой оторвался от занятной истории и отправился в обсерваторию — звать архивариуса, который что-то уж больно затих надолго.
Войдя внутрь, Моррис очень удивился, когда не обнаружил квази на месте, зато в полу под стеллажами зияла круглая дыра, в которой было темно.
— Инга! — позвал Моррис наружу. — Наш Культяпкин провалился сквозь землю!
— Ничего не провалился! — отозвался тот, высовываясь из отверстия. — Я просто отыскал подвал Тобика. Думал найти тут что-нибудь путное.
Кот выбрался наружу, стряхнул с головы пыль и протёр очки.
— К сожалению, ничего не обнаружилось. — признался он. — В этом подвале мы с Тобиком пережидали горячее время. Там же он хранил свои припасы. Так что вот — баночка варенья из морочи.
Он протянул маленький горшочек, завязанный тряпочкой. Розовое варенье приятно пахло, и на вкус тоже было очень вкусным — учёный собакоид явно любил сладкое.
— А что, вкусно! — одобрила Инга, слизывая с пальца густую комковатую массу.
— Да, я уж подумываю, не сотворить ли чайные чашки с чаем. — признался Моррис, тоже охотно приобщаясь к горшочку.
— Правда? — счастливо спросил Культяпкин. — Я так и думал, что вам понравится. Тобик специально для меня собирал морочу и варил варенье.
— Мороча — это ягоды? — поинтересовалась Инга.
— Нет, это ящерицы. — ответил квази. — Они питаются падалью.
— Не будем спрашивать, чем питаются скворры. — сказал Моррис, садясь возле костра.
— Лучше не знать. — согласилась Инга, раздавая каждому по куску на палочке.
Мясо огромной птицы оказалось очень вкусным, причём даже без соли. Запасливый Культяпкин достал из своего удивительного пенальчика салфеточку и кушал культурненько. Все трое проголодались и оттого эта импровизированная трапеза была очень кстати — право, само Провидение послало этого мороженного скворра в обсерваторию, при том не повредив телескоп. Неужто душа блаженного Тобика позаботилась о гостях его?!
Моррис взял из рук Инги, которая много раз скрашивала суровые будни своих героев, ещё один кусок на палочке, как вдруг прислушался к себе, словно пытался разобрать голос своего желудка.
— Началось. — сказал он. — Нападение.
Культяпкин выронил кусок, вскочил на задние лапы и стал оглядываться, ища врага среди пустынного пейзажа. Инга тоже поднялась, ища глазами опасность, но в слабых лучах далёкого Джарвуса-2 всё вокруг имело бледно-сумрачный вид и было совершенно неподвижно.
— Не здесь — дальше. — обронил Моррис.
Внезапно прямо посреди открытого пространства образовалось нечто определённо материальное: круглая платформа пяти метров в диаметре, с поручнями по краю и входом с одной стороны. Она парила над поверхностью земли, словно приглашала войти в неё.
Моррис быстро поднялся с земли и запрыгнул на платформу — ясно, что своим появлением она обязана ему. Именно такой вид передвижения по Псякерне выбрал Габриэл. Следом вошла Инга, и вскочил смахивая жир с седых усов, архивариус Култяпкин. Настало время действий, и следовало поторопиться.
— А мы не выпадем? — опасливо спросил квази, заглядывая меж стоек, поддерживающих поручень.
— Исключено. — отрывисто ответил Моррис. — Мы закрыты полем.
Платформа взмыла на высоту метров десяти и понеслась в направлении, где несколькими часами раньше они оставили квази закапываться в землю.
Импровизированный летательный аппарат быстро скользил в воздухе, а по земле бежала бледная тень от него — Псякерня шла по орбите, повернувшись континентом к Джарвусу-2. Планета переходила на второй виток, и из-за горизонта уже поднималось в кипящих облаках огненное зарево Джарвуса-1.
Внизу уже виднелись укрепления, созданные по проекту вождя Кунжута — он был упорным сторонником старой тактики. Окопы располагались вокруг развалин и представляли собой систему неглубоких рвов, местами закрытых поверху насыпями. Судя по всему, нападения ждали с любой стороны, и было очень странно, что до сего момента этого не произошло. Котам дали возможность создать укрепления. Видимо, Культяпкин тоже удивился этому.
— Такое впечатление, — сказал архивариус, — что воевать за Псякерню просто некому. Неужели собакоиды настолько деморализованы нашим вторжением, что даже не пытаются сопротивляться? Неужели урон настолько велик?
Кажется, он не был рад этому факту.
— Как дела, Кунжут?! — крикнул Моррис, пролетая на своей платформе над окопами.
— А? Что? Порядок! — отвечал вождь, высовываясь из крытого окопа, откуда шёл аппетитный дымок — коты на бивуаке развели походную кухню и вовсю жарили битых скворров.
— Кунжут, мы ожидаем наступления! — сообщил стратег.
— У нас всё готово! — важно отвечал тот, показывая здоровую рогатку и кучу камней, припасённых в укреплениях.
Моррис всё же сошёл с платформы и поинтересовался устройством укреплений.
Всё было сделано замечательно: коты прорыли не только глубокие окопы, но и вырыли норы, куда могли забраться до десятка квази.
— Кунжут. — озабоченно сказал стратег. — Мне надо иметь связь со всеми частями армии.