— Лили, я поиграю с рыбками? — крикнул детский голос.
— Да-да, только в воду не входите, месье Рики. — невнимательно ответила француженка.
Малыш в полосатой рубашечке и синих шортиках выбежал из дома и, подпрыгивая от избытка энергии, направился с сачком к водоёму. Заннат впился глазами в его фигурку, впитывая это зрелище всеми порами измученной души. Он столько раз представлял себе это зрелище, столько раз мечтал увидеть сына хоть ещё разок, хоть во сне, но ему всегда представлялось только одно: безжизненное тело и лицо с посиневшими губами.
— Не делай этого, Рики! — хотел крикнуть Заннат, но голос изменил ему, и лишь слабый шёпот растворился в воздухе.
Он хотел кинуться к сыну, чтобы удержать его, но ноги словно приросли к земле.
— Ты не веришь, Заннат. — печально сказал ангел.
— Останови его! — просил тот.
— Ты должен это сделать сам. — был ответ. — Твоя вера и твоя любовь — они могут всё.
Мальчик забавлялся у бассейна, пытаясь поймать сачком рыбок — один, совсем один! Дуры-няньки где-то шлялись, занимаясь всем, чем угодно, только не ребёнком. За что он платил им такие деньги?!
— Лили! — пытался он позвать в окно, но француженка была увлечена болтовнёй по телефону — её кокетливый смех выводил Занната из себя.
— Фред, не заходите в воду. — предупредила, пробегая мимо малыша, фрекен Линда.
— Постойте, Ли! — снова не сумел крикнуть Ньоро. Он стоял посреди двора и был никому, кроме ангела, не виден. Малыш в азарте шлёпал по воде сачком — рыбки не желали ловиться.
Тут со стороны ворот раздался звук тормозов — это въехал во двор большой лаковый Кадиллак. Чинный, вышколенный шофёр вышел и церемонно открыл дверь машины, из которой пулей выскочил господин деловой наружности и рысью понёсся к дому, чем очень покоробил аристократические чувства водителя. С видом крайнего неодобрения благородный слуга принялся чистой ветошью протирать и без того сияющие стёкла.
На бегу строительный магнат покивал головой ребёнку, а тот помахал ему ладошкой, смирненько стоя в стороне от водоёма.
Заннат смотрел сам на себя и ненавидел. Этот самодовольный болван, для которого не было ничего святее работы, коршуном влетел в кабинет и с негодованием прогнал оттуда Лили, болтающую со своим боем.
Рики рассердился на непослушных рыбок, а заодно и на слишком маленький сачок. Он попытался поймать рыбку рукой и кувыркнулся через низкий бортик. Утонуть в этом маленьком искусственном прудике было невозможно — слишком мелко. Он должен был подняться, но вместо этого отчего-то продолжал биться в воде, словно его что-то держало.
Изо всех сил Заннат попытался оторвать ноги от плит, он кричал, но всё напрасно — ничего не получалось.
— Что может повернуть время вспять? — сказал ангел.
Замерев на месте от ужаса, Ньоро видел, как умирает Рики. Один, беспомощный, он всё реже и слабее дёргался, а потом затих.
— Месье Рики? — вышла откуда-то из-за шпалерных роз Тина, филиппинка.
— Месье Рики? — озабоченно позвала она.
И тут увидела.
"Ну давай, давай! Действуй!" — беззвучно умолял её Заннат, хотя понимал, что всё напрасно — он видит то, что было пять лет назад.
Филиппинка бросилась к ребёнку и выхватила тело из воды. Она пыталась сделать ему искусственное дыхание. Потом откуда-то возникла Линда и они уже вдвоём пытались оживить малыша.
— Не может быть, не может быть! — говорила Тина.
— Там негде утонуть! — восклицала голландка.
Последней явилась француженка. Отодвинув обеих нянек, она сама решительно взялась за дело, уверяя, что работала в службе спасении на пляже. Однако, и у неё ничего не получилось.
— Я не понимаю, я не понимаю. — упорно повторяла Лили, усердно давя на грудную клетку малыша.
Они отнимали тело друг у друга, всё ещё надеясь, что Рики сейчас начнёт дышать. Наконец, Тина сильно встряхнула его, и изо горла ребёнка выскочила золотая рыбка.
Двор и дом снова погрузились в мертвенный свет, потускнела садовая зелень, всё опустело. Потрясённый видением Заннат стоял на том же месте.
— Ты смирился со смертью своего ребёнка. — говорил ангел.
— А есть другая возможность? — угрюмо спросил Заннат.
— Твоё неверие помешало тебе его спасти. — упрекнул его небесный вестник.
— Я знаю, кто ты такой.
Ангел с любопытством взглянул на Ньоро.
— Ты мой Спутник в этом сне. — сказал тот. — Ты ненастоящий ангел, ты просто принял такой образ, Цицерон.
— Ты ошибся. — покачал ангел белокурой головой. — Да, я Спутник, но не твой осёл. Я совсем другой.
— А раз ты Спутник, — продолжал Заннат. — То ты всё помнишь и всё знаешь.
— О чём бы ты хотел меня спросить?
— Куда уходят души? — внезапный вопрос застал ангела врасплох.
— Ты говоришь о душах смертных?
— Да, именно о них! Что происходит с Живыми Душами, я знаю, но куда уходят просто души? Куда уходит сознание?
— Ты, очевидно, веришь в бессмертие души.
— А если нет, тогда зачем ты облачился в личину ангела?! Говори мне правду! Я сам видел, вот этими самыми глазами, как соединилась душа Эдны с её телом! Как ожили мёртвые Берелли и Маркус! Это было в реальности, я видел их потом — они были живы!
— Постой, но это же совсем другое! — пробормотал ангел, ошеломлённый этим нападением. — Додонам одним ведомо, как это происходит. Они могут разделять душу и тело, а потом снова соединить их.
— Тогда чего ты мне плёл о вере и любви? — презрительно спросил Заннат.
— Знаешь, ты хотел увидеть сына, ты его увидел.
— Я не того хотел.
— Чего же? — терпеливо спросил Спутник.
Заннат молчал.
— Стоило пить живую воду, чтобы так и не решиться пожелать. — покачал головой ангел. — Ты уже видел чудеса, а это просто сон.
— Я хочу вернуть его. — хрипло сказал Ньоро.
— Каким образом? Воскресить или вернуться в прошлое и остановить его?
Этот вопрос был задан без всякой иронии и даже без тени сомнения: ангел просто выяснял, как именно представляет себе Спящий эту операцию.
Заннат ясно увидел, как он останавливает своего ребёнка. Тот, прежний Заннат сидит в своём кабинете и договаривается со Спацаллани, няньки шатаются по огромному дому, а он выходит из кустов и говорит: не надо, Рики, отойди от прудика. Давай с тобой просто посидим и поболтаем. Но тут ему представилось, как на следующий день повторится то же самое — так же скверно будут делать своё дело няньки, так же будет занят он сам, так же будет бегать по своим делам его жена. Это просто вопрос случая — это обязательно должно было произойти. И не оценит тот Заннат такого чуда, и даже не узнает о нём — он так и будет с головой погружён в свою работу, не замечая того, как теряет сына.
Может, просто взять и забрать ребёнка. Для того Занната это будет горе, но для нынешнего… Да, это хорошая идея, только как это объяснить малышу, и куда они все потом денутся.
— Дурак я, это же сон! — пробормотал Заннат.
— Во сне всё возможно. — заглядывая в глаза Ньоро, сказал ангел. — Как трудно с тобой, до чего же ты упрямый.
Вот и осёл ругал его за то же!
— Я хочу отыскать его душу и вернуть ему тело. Я хочу снова обрести своего ребёнка. — сказал Заннат и ощутил, как с сердца свалился огромный груз. Формула невозможного оказалась так проста!
Двор и дом растворились в темноте, которая охватила Занната, словно тяжёлая, густая субстанция. Потом нечто неведомое пришло вокруг него в движение, ускоряя вращение. Сильный ветер ударил в лицо, струя воздуха облетела две фигуры, подхватила Спящего и его Спутника и понесла в направлении маленькой белой звёздочки, что засияла в безмерной глубине.