Немо поднялся и протянул трансформатор профессору:
– Я все подключил и проверил, аппарат должен работать. Дело за малым. Луна, – позвал он, – отойди, пожалуйста, от… То есть подойди сюда.
Она встала рядом. Профессор включил трансформатор, его маленький экран замерцал нежным голубоватым светом. Бегунок тихо сидел на плече у Луны, все молчали.
Через несколько секунд на экране появилось изображение зеленой водоросли, трясущейся мелкой дрожью.
– Не срослось у тебя, братан, – заметил Янсон, – эту трясучку мы и без твоего фокуса видали.
И тут механический голос произнес:
– Страшно, страшно, очень страшно…
– Вот тебе и братан, – Луна торжествующе взглянула на Янсона. – Выходит, они не нападают, а сами до смерти боятся…
– Я так и знал! – Профессор резко потер подбородок. – А разработчики-то, разработчики! «Метадельтадин не представляет опасности для живых организмов…» Бедные растения со дна морского от него бегут! С минуты на минуту рыбы начнут выбрасываться на берег! Надо было с самого начала категорически требовать остановки фабрики! Но ничего, и сейчас не поздно этим заняться!
И профессор Дизон огромными шагами направился к центру управления. Следом за ним засеменил Туа-По.
Луна с бегунком на плече сидела на берегу, пересыпая песок из руки в руку.
– Жалко, что моря не видно из-за щита, – вздохнула она. – Интересно, что там сейчас происходит?
Лежащий рядом Немо ответил, не открывая глаз:
– Скоро узнаем: я слышу приближение наших новых друзей.
Он оказался прав: через несколько секунд рядом раздался уже знакомый пронзительный голос:
– Ребята, хорошие новости! Фабрика остановлена. Но дроны фиксируют, что водоросли продолжают с той же скоростью мигрировать от места своего обитания мимо острова к противоположной стороне «Эллипса».
– «Эллипса»? – переспросила Луна.
– Так мы называем скалистую гряду, внутри которой расположена аквазона, – пояснил профессор. – Слева у самых скал теперь фабрика. А справа раньше был проход в открытый океан, но его заделали, чтобы на территорию не проникали хищники.
– Хищники? – заинтересовался Немо. – Помню, отец как-то упоминал, что с ними была целая история…
– И не просто история, а чрезвычайно печальная, чрезвычайно! – воскликнул профессор. – Кстати, в центре есть небольшая экспозиция, не хотите взглянуть? Молодая леди не испугается? – Он посмотрел на Луну.
– Молодая леди и не такое видала, – проворчала Луна. – Так идем?
Через несколько минут компания вошла в полутемный зал на территории центра управления.
– На лампочках экономите? – хмыкнул Янсон.
– Нет, просто так нагляднее, – ответил профессор и хлопнул в ладоши.
На стенах вспыхнуло множество голографических рамок – больших и маленьких. А в них заколыхались яркие разноцветные существа. Немо уставился на огромного осьминога ярко-красного цвета, на теле которого то тут, то там вспыхивали белые огоньки. Луна загляделась на осьминога поменьше, чей цвет стремительно менялся от нежно-бирюзового до чернильно-синего, а вспыхивающие огоньки были желтыми.
– Зацени цвета моего спортивного клуба! – Янсон подтащил Луну к моллюску размером с ладонь и строгой очередностью полосок на теле: зеленая, желтая, голубая – и снова: зеленая, желтая, голубая.
– А теперь – гвоздь программы! – воскликнул профессор.
Посреди зала вспыхнул огромный голографический экран, от пола до потолка. А на нем возник такой же огромный, от потолка до пола, осьминожище. Одна половина его тела была черной, а вторая – белой. Огоньки же были ярко-голубыми. Осьминог царственно парил в центре зала, пока зрители не подошли ближе к экрану. В ту же секунду он сгруппировался и бросился вниз, прямо к ним, выкатив бешено вращающиеся глаза.
– А-а-а! – заверещала Луна и отпрыгнула назад, чуть не сбив с ног Янсона и врезавшись в Немо.
Капитан подхватил ее:
– Обалдеть, ты заценила цвета спортивного клуба.
Глаза Луны быстро меняли цвет: зеленый-желтый-голубой-зеленый…
– Попридержи ракеты, – она моргнула и оттолкнула Немо.
– А говорила, не испугаешься, – философски заметил тот и хлопнул в ладоши.
Все голограммы разом потухли, а свет – вспыхнул.
– Не хотела бы я с такими ребятами встретиться на отдыхе, – отдышавшись, заявила Луна. – Откуда они взялись, вообще?
– Вот! – сказал профессор, подняв указательный палец. – Вы зрите в корень, молодая леди! Акварийским осьминогам нет равных в разнообразии окраса: ни один, я повторюсь, ни один осьминог не похож на другого! Плюс они способны производить электричество – вы же видели эти огоньки, да? Очень красивые, очень умные, но очень агрессивные твари, – вздохнул профессор. – Хотел бы сказать «творения», но не могу, увы. После того, что случилось на острове…