– Парализатор есть?
– Угу, – Немо сосредоточенно ковырялся в клубке разноцветных проводков, – и две базуки. В сейфе у директора.
Она издала негодующий рык.
– О чем ты думал, когда притащил нас сюда?! Здесь даже рация не работает!
Луна обошла Немо, посмотрела в иллюминатор, потом появилась с другой стороны, заглянула ему через плечо.
– Не маячь! – бросил он. – А то никогда не взлетим.
Луна вытаращила глаза:
– Он летает?!
– Вожмофно, – Немо зажимал зубами карманный фонарик, подсвечивая микросхему.
– Возможно?! – Она перехватила фонарик и закрепила его над панелью.
– Я не успел доделать – кое-чего не хватило.
Луна оценила обстановку, села в кресло второго пилота и замолчала. По дорожке к «Наутилусу» шагал охранник. Луна увидела его, сжала зубы и затрясла ногой. Охранник махнул рукой, показывая на корабль. Луна вцепилась в кресло. На поляне появился директор. Он кивнул и сунул руку в карман пиджака. Конечно, у него был электронный ключ от корабля.
– Все, – Луна больше не могла сдерживаться.
– Все, – эхом отозвался голос Немо.
Раздался мелодичный звон, и приборная панель засветилась. Через секунду, набирая обороты, загудел двигатель. Лицо директора перекосилось, он что-то закричал.
– Пристегивайся! – Пальцы Немо забегали по кнопкам.
«Наутилус» оторвался от земли. Луна прищурилась и замерла, смотря куда-то сквозь экран.
– Уходи влево! – вдруг выкрикнула она. – Иначе не успеть!
Немо кивнул. В правой стороне город и космопорт, там самый плотный воздушный трафик. Но, как выяснилось, Луна боялась другого. Едва загрузилась система кругового обзора, приборы запеленговали патрульный катер, приближающийся с правого борта. Немо вскинул брови, взглянул на Луну и прибавил скорость. Он прекрасно знал как возможности своего корабля, так и строение простого воздушного транспорта. У катера не было шансов. Теперь их сможет перехватить разве что полицейский крейсер. Однако если выйти за орбиту спутников…
Улыбка Немо потухла.
– Что? – Оказывается, Луна не спускала с него глаз.
– Астероидное кольцо! – Немо едва не стукнул кулаком по приборной панели.
Как он мог забыть! Планета находилась в плотном поясе астероидов. Миновать пояс не составляло труда: безопасный маршрут давно рассчитан и указан во всех навигаторах. Проблема в том, что он был единственным. А разрешение на влет в кольцо – Немо ужаснулся компьютерной сводке – уже запросили девять кораблей. В целях безопасности «Наутилус» должен зарегистрироваться в общей очереди. Значит – добровольно сдаться.
– Это даже забавно, – Немо криво усмехнулся, – выбраться из школы, чтобы застрять между планетой и кольцом…
– Загрузи мне атлас, – попросила Луна, – увеличь астероиды.
Она снова уставилась сквозь экран. Потом внимательно посмотрела на Немо.
– Нам нужно ко второму по размерам. К черному. Сможешь рассчитать траекторию так, чтобы влететь в кратер и резко уйти вправо?
– Отличная идея, – похвалил Немо, – всегда мечтал укокошить «Наутилус» в норе астероида.
– Переживешь. Она сквозная.
– Ты… – Немо скопировал ее прищур, – просто знаешь, и все?
– Есть другие варианты?
Пискнул передатчик: «Всем, кто видел космический корабль… Немедленно сообщить координаты… Двое несовершеннолетних объявлены в розыск…»
Немо обхватил руками голову, пропуская волосы между пальцами. Почувствовал виском ремешок часов и опустил взгляд на приборную панель. Нет, других вариантов не было.
Немо вел корабль, Луна в наушниках пыталась поймать полицейскую волну.
– Я скажу, если нас будут настигать, – пообещала она. – Ты, главное, не отвлекайся.
Немо и без звука мог понять, когда проходила общая сводка. Всякий раз, как говорили о них, Луна сильнее сдавливала ручки кресла.
Громада астероида уже заслонила весь экран, отверстие кратера становилось все ближе. Вдруг Луна швырнула наушники.
– Влево, – выдохнула она. – Внутри надо будет не вправо, а влево! Или… О-о-о…
Она закрыла лицо ладонями. Тоненький голос из наушников требовал «Наутилус» сбросить скорость. Немо выключил звук.
– Луна, – сказал он, не отрывая взгляд от приборов. – У тебя был в детстве шар-лабиринт?
– Я в него не играла, – худенькие плечи ссутулились. – Скучная головоломка. Слишком легкая.
– На сколько барьеров?
– Триста или четыреста, не помню.