Я и прежде замечал, что древнее существо не бездушно, но убедившись, что оно еще и человечно в каком-то смысле, на миг исполнился сочувствием. Его одиночество и боль, тщательно скрываемые от меня, прорвались наружу. И он когда-то любил и был любим. Он не жуткое чудовище со старинных космических картинок. Возможно, он даже более достоин жизни, чем некоторые из людей.
"Ты прав. Я не мудр и никогда особенно не был. Поэтому еще раз прошу прощения за то, что мы собираемся сделать."
Ночь была на удивление спокойной, ничего не болело, прекратился звон в ушах и мысли стали ясными, как и зрение. Меня больше не беспокоили экзистенциальные вопросы "до и после". В конце концов перейти в иную форму существования, увидеть иные миры, жить дольше — не самая печальная судьба. Моей наградой за смирение стал глубокий сон без сновидений.
Смирение смирением, а глядя в зеркало ранним утром на заострившееся геометрически вычерченное лицо, поселившийся внутри меня стеклянный ёж ощетинился всеми иглами.
Стеклянный ёж, ёж… Когда же это было? Скорый рассвет на поверхности, пронзающий тучи огненными лучами, чтобы вновь скрыться за вечной бурей. Звон гонимых ветром остывших стеклянных осколков. Они летят мне навстречу и впиваются в самое сердце. Я слышу звонкий хрустальный смех и вспышка взрыва ослепляет.
Зум браслета вывел меня из оцепенения.
— Род. Я подумала. Я согласна, — голос Веры звучал взволнованно, даже возбужденно и так непохоже на нее. — Да, сто раз — да, я проклятый фанатик. Будет ли это рассматриваться это как искупление прежних грехов?
— Ты поможешь мне?
— Ревитал готов.
Она сухо коротко рассмеялась и отключилась.
Мы тут все психи.
V
Пальцы дрожали, когда я неловко принимал Искру из пальцев держателя. Она была тёплой, и пульсирование крови в кончиках пальцев мерещилось мне биением белого, пронизанного многочисленными синими жилками, опалита.
"Постарайся не бояться, это нам поможет."
Я сглотнул, подавил желание швырнуть камень в дальний угол лаборатории и решительно убрал его в карман.
— Род, что это ты делаешь?
Этого только мне не хватало. Я медленно повернулся и наткнулся на холодный взгляд Текса.
— Вынь руку и положи опалит на стол. Медленно.
— Нет, — ответил я, чуть погодя, будто кусок камня придал мне смелости. Или глупости. В моем случае разницы почти не было, потому что оружие в его руке смотрело мне прямо в лоб и не выглядело как инъектор.
"Тебе угрожает опасность? Мы пытаемся усмирить его, но…"
— Полковник Мехов, — такого металла в вежливом тоне Хоуп никто еще не слышал, — Вы нестабильны. Пожалуйста, уберите пистолет. Чем я могу помочь?
Он проигнорировал искина. Рука его отчего-то дрожала, и он поддержал ее второй.
Я спокойно наблюдал за его внутренней борьбой, которая не могла не восхищать. Чего-то крисалис в нем не докрутил. Но это было понятно, ведь инициализация шла не такими темпами как моя.
— Положи образец, Род, — дуло шевельнулось.
Я поднял руки.
— Спокойно, Текс. Пока ничего не происходит. Смотри, я в норме и даже не ору, хотя повод есть.
Как же мне сейчас хотелось, чтобы голос не дрожал, как его руки. Проклятый полковник пытался преодолеть болевые импульсы, передаваемые имплантом, и ему это неплохо удавалось.
— Полковник Мехов, Вы превышаете полномочия, — настаивала Хоуп.
— Закрой дверь в отсек! — рыкнул он, не спуская с меня глаз.
Я же лихорадочно соображал, как быть. Мы стояли в тесном боксе, позади меня громоздился блок анализаторов, а между мной и дверью в лабораторию стоял Текс. Если бы я мог оттолкнуть его резким броском! Но он выстрелит. Сомневаюсь, что после этого я вообще буду способен куда-то прыгать.
Текс поморщился и пальцы его ослабли.
"СЕЙЧАС!!!" — заорал чужак мучительным режущим звоном.
Я присел, уйдя с линии огня, и метнулся ему в ноги. Мы покатились кубарем по полу, сбивая кресла. Я схватил руку с пистолетом и завязалась борьба. Полковник был однозначно сильнее и опытнее, но мысль о том, что он убьёт меня без промедления, не давала мне сдаться. К тому же трансформация значительно укрепила меня, поэтому полковнику приходилось иметь дело не с податливой кожей и мышцами, а с ребристым и жестким мной.
Это только в книгах пишут, что в глазах его мелькнуло удивление, мне же некогда было разглядывать его лицо. Целью было выбить пистолет из цепких пальцев Текса, когда он пытался прижать меня к полу, и обездвижить. Кажется, я стукнулся головой о голографическую платформу в центре лаборатории. В ушах зашумело и хватка моя ослабла. Кулак полковника летел мне в лицо целую секунду. Или вечность. Я дернулся в сторону.