Заложенные заряды и осыпавшаяся порода после взлета крисалиса должны быть достаточно убедительны. Они не найдут обломков, и станут ли раскапывать в условиях постоянных бурь?
Мы приняли последнее за недоказанную, но наиболее вероятную теорию, чтобы просто создать себе кратковременную цель, потому что об отдаленном будущем думать не хотелось.
"Вы поговорите об этом потом, когда станете немного ближе друг к другу."
"Куда уж ближе…"
Я не ожидал, что вопрос выбора помещения для центра управления вызовет такую бурную дискуссию в нашем маленьком и таком сплоченном коллективе. Скользящий и Хоуп логично предложили диспетчерскую, но Сонара отчаянно воспротивилась.
— Я не смогу работать, если там будет стоять хрустальный гроб с нашей Белоснежкой! — сказала она, имея в виду, то, что саркофаг для Текса должен быть выращен в первую очередь. — И не считаете ли вы, что там тесновато?
— Размер помещения не оптимален, — согласилась Хоуп, — однако оно позволяет обеспечить быстрый доступ ко всем системам гибридного корабля. Учитывая, что человеческие тела не так велики, я проектирую соответствующий размер саркофагов.
— Это мы сейчас о гробах говорим? — поинтересовался Сез. — Сон, чего ты возмущаешься? Представь как уютно будет смотреться диспетчерская, превращенная в сияющий огоньками склеп. И наши тела, ровным рядком… Ты и я, в жизни и смерти. Романтика. Или ты бы хотела цветов? Так можно упокоиться среди шпината и помидоров. А, железка? Можешь устроить?
Я с трудом удержался, чтобы не загоготать неприлично громко от такой кладбищенской романтики и выражения лица Веры.
— Гхм, друзья, Сез, конечно, остроумен, но конструктивно капсулы находятся под углом в почти вертикальном положении. Готов уступить свою лабораторию.
Это не было похоже на волшебную сказку, когда персонажи засыпают в хижине, а просыпаются, окруженнные хрусталём стен возведенного за ночь замка. Это было время, когда нам пришлось терпеть некоторые неудобства, так как Хоуп требовалось менять физические настройки помещений, где так или иначе был необходим вывод кристаллических элементов управления и коммуникаций.
Нет, неправда, конечно, отчасти это напоминало волшебство. Инопланетные технологии при всем невероятном прогрессе человеческих все еще по-детски изумляли своей парадоксальностью.
Скользящий на подобные вспышки отображал сложные процессы в виде схем, но Роди во мне предпочитал просто смотреть как растут бело-синие образования и как прежде восхищаться четкостью форм. Более того, я не хотел думать, что то же самое возможно происходит внутри меня…
— Красиво, — тихо сказала Сон, стоя напротив иллюзорного пейзажа в кают-компании.
Во всю стену раскинулось осеннее утро и мокрые ветви клёнов казались такими реальными, что я протянул руку ощутить шершавость коры и дождь на листьях. Пальцы прошили пустоту.
— Нас ждут невероятные приключения, другая планета, а я тоскую по этому. Глупо, правда? — она тоже попыталась потрогать ветви.
Я смотрел на нее и думал о том же. О несбывшемся. О том, чего никогда не было и не будет впредь. Проклятая человеческая натура. "Ты не прав, — отозвался Скользящий. — Тяга к несбывшемуся толкает к поискам нового."
Сон вызвалась быть следующей на очереди в ревитал. И мы не стали спорить или тянуть жребий. Возможно, измененная, она больше не будет чувствовать себя неловко наедине с "Белоснежкой"-Тексом.
— Совсем не глупо. Память не может быть глупой.
— Это Скользящий сказал или Роди? — засмеялась она. — Прости, но иногда он слишком пафосен. Надеюсь, что я не стану такой.
Я взял ее ладони и посмотрел на следы, оставленные Искрой. Провел пальцем по рубчикам. Потом поправил упрямую прядь темных волос. И все стало таким простым и ясным, как солнечные лучи, пробивающиеся сквозь мокрую после ночного дождя листву.
— Всё будет хорошо, — улыбнулся я ей. — Непросто, но хорошо.
Вера нервничала. Она была бледна, из-за чего веснушки проступали ярче. Я смотрел на ее крупные руки, в сотый раз перебирающие данные анализов и наблюдений за Тексом. Ее губы шевелились и она старательно делала вид, что занята, просто, чтобы не оборачиваться на нас с Сезом.
Она молчала, но молчание было напряженным, густым и пропитанным неуверенностью. Нет, она не устраивала истерик, но мы понимали, что при всем осознании отсутствия альтернативы, мы поступаем с Тексом неправильно.
Я настоял на том, что в саркофаг мы доставим его в бессознательном состоянии под действием сильного снотворного, которое все еще способно действовать на его человеческую часть. Хоуп рассчитала необходимую дозу и сейчас мы ждали момента открытия ревитала.