Ещё встретил Плошку — шустрого парнишку с умными глазами, который в прошлый раз во время эпопеи с ремонтом моего звездолёта был у меня на роли личного «подай-принеси». Сейчас этот солидный мужчина — владелец собственного «бизнеса» в слободе — сувенирами торгует. Говорит, весьма ходко раскупают. Особенно — заколдованные. Ему студенты «из Башни» колдуют «за харчи», когда курс «умерщвления плоти ради возвышения духа» проходят.
А ещё мне повстречался Сур — суровый воин, в прошлом не раз заступавший мне дорогу — не со зла, а по долгу службы и по убеждениям. Теперь Сур работал суровым вышибалой в одном из питейных заведений. Как оказалось, Сур является владельцем этого места, но предпочитает этот факт не афишировать, и тешит себя ролью вышибалы.
Каждому из них я заговорщицким тоном сообщил, что шатаюсь тут без особого дела под вымышленным именем, просто посмотреть, как нынче люди живут. И многозначительно поднимал глаза к небу. Они на это реагировали так одинаково, словно заранее сговорились и отрепетировали: многозначительный хмык, саркастическая ухмылочка, типа: — «знаем мы!», — и согласный кивок в том смысле, что, дескать: — «ладно уж, как скажешь!» И чего это никто не верит, что я ничего не замышляю? Говорю вам: я человек тихий, скромный, предпочитающий мирный отдых всяким сомнительным подвигам!
Вот опять! Многозначительный хмык, саркастическая ухмылочка, типа: — «знаем мы!», — и согласный кивок, вроде: — «ладно, как скажешь!» Вы сговорились? Да и бес с вами!
Короче, за день внимательного и осторожного сбора информации узнать удалось много интересного. Во-первых, я выяснил, как Академию захватили маги. Ещё в прошлый раз, когда маги вдруг явились ко мне ни с того ни с сего, и предложили помочь с ремонтом звездолёта, я не понял, что это их сподвигло вдруг на такой широкий жест.
Оказывается, как только я улетел, благообразные мудрые отшельники заявились в Академию, и учинили там погром. Называется: «первая великая конференция Роландийской Академии, посвящённая диспутам о силе знаний и предназначении людей ведающих»!
«Знание — сила!» — гласит девиз Академии, предложенный в своё время мной. Раньше эти слова были выбиты в камне, нынче маги зажгли огненные буквы над Башней Магии. Маги выиграли диспут о силе знаний в первой великой конференции — сила оказалась на их стороне. Та историческая «великая конференция» ознаменовалась принятием нового устава Академии, и выбором первого состава совета академии путём прямого и открытого сравнения силы знаний. С того дня Академия стала Академией Магии.
Первый выпуск магистров магии Академия сделала в рекордные три года. Правда, после года — двух самостоятельной практики выпускники возвращались к учителям с ворохом вопросов, и пришлось их доучивать. Сейчас прилежный студент после трёх лет получает звание «учёный маг» — в том смысле, что его учили, но недоучили, — и отправляется в официальное «странствие». Через пару лет он обязуется вернуться, «набравшись практического опыта», и закончить образование, став «магистром» — в смысле, закончившим учение «магом истинным» — сокращённо «маг-ист-р» («Р» — для благозвучия).
Первые же «учёные маги» из Академии Магии, выпущенные в мир, принялись с энтузиазмом творить чудеса, и выходило у них столь впечатляюще, что прониклись все: и собственные князья, и соседние державы. Отсюда и возник нынешний политический кризис: соседи поняли, что с каждым годом в Роландии будет прирастать число могущественных магов, и в скором будущем что-то требовать у Роландии будет невозможно: останется лишь молить о милости.
Теперь рассказ князя Ригора о положении дел предстал мне в новом свете! Магия всё меняет, весь расклад сил, да. Вот соседи и решили, что если что-то и предпринимать, то сейчас же, пока число магов в Роландии не столь велико, что бы значимо повлиять на ход полномасштабной войны.
Одолеть Роландию в войне можно, поскольку княжьи дружины достаточны только для поддержания порядка в мирное время. Ещё их хватает пугать отдельные племена в Великой Степи, и то, пока там нет «Хана ханов» — предводителя, способного объединить кучу мелких ханчиков в единую орду.
В случае же полномасштабной войны Роландии придётся ставить под копьё ополчение. И если когда-то в славные стародавние времена не было проблемы ни в том, что бы быстро собрать, ни в том, что бы вооружить и снабжать на время похода многочисленное ополчение, то век сравнительно мирной жизни, омрачавшийся только раздорами промеж своих же, боеготовность народного ополчения весьма снизил. А упомянутые раздоры так и вообще подточили.