С утра Ренн несколько оттаял и снова стал разговаривать с Капитаном, хотя обида и злость не прошли. Эти чувства подталкивали его к тому, чтобы досаждать старику. Так, по мелочам, конечно: вроде того, чтобы съесть последний кусок бисквита, на который тот нацелился, или выхватить у него из-под носа самый аппетитный кусок мяса. Однако Капитан на такие приманки не клюнул и на столкновение не пошел. Вместо этого он громко рыгнул, взял свою чашку с кофе и ретировался на корму.
Ренн мыл посуду, выглядывая из кабины в надежде, что Капитан сам отдаст швартовы, но каждый раз убеждался, что тот по-прежнему сидит, потягивая свой кофе.
— Долго еще? — сердито спросил в конце концов старик. — Клянусь, ты самый медлительный из всех, кто У меня был.
— Ну надо же, как не повезло! И много их у тебя было?
Капитан задумчиво погладил брюхо:
— Точно я уж и не упомню… Вроде бы десять или пятнадцать.
Внезапно Ренном овладела подозрительность.
— Ты ведь не просто так взял меня, да? Что случилось с твоим последним помощником?
Еще не успев договорить, он уже догадался, что именно сейчас услышит.
Физиономия Капитана расплылась в широкой ухмылке.
— Ну, его сожрала «вонючка». Этот глупый сукин сын промахнулся, — Капитан грустно покивал головой. — Такая жалость. Мне он, в общем-то, нравился, вот разве что… храпел очень.
— И что дальше? — саркастически спросил Ренн.
— А ничего. Разве что то же самое может случиться и с тобой, говнюк, — в высшей степени дружелюбно ответил Капитан.
— Я убил эту крылатую тварь или не я?
Капитан поднял бровь:
— Кто спорит, парень? Да, ты. Но — с трех футов. Хотелось бы взглянуть, как ты отсюда попадешь вон в ту корягу, — он указал куда-то вправо. — Давай, попробуй. Если попадешь с первого раза, сегодня весь день я за тебя буду работать.
Ренн поглядел на мертвое дерево. Примерно три фута в ширину и ярдов пятьдесят в высоту. Вытащив пистолет, он тщательно прицелился, ощущая под ногами мягкое покачивание «Фреда» вверх-вниз. Не беда, он компенсирует качку. Левой щеки коснулся легкий ветерок, раздувая волосы. Это хорошо, они не упадут на глаза. Ренн глубоко вздохнул, дважды нажал на спусковой крючок, и в тот же миг пластиковая чашка Капитана ударила его в лицо. Звуки выстрелов разнеслись по всей окрестности.
Резко повернувшись, Ренн хотел было крикнуть: «Ты нарочно мешаешь мне!»
Однако слова застряли у него в горле. Нет, Капитан не хотел помешать ему — он просто таким оригинальным способом отреагировал на промах. Повернувшись к коряге, Ренн вытянул руку с пистолетом и четырнадцать раз подряд нажал на спусковой крючок. Первые два выстрела угодили в воду у корней коряги, а остальные один за другим легли по всей ее высоте, отщепляя куски гнилого дерева. Когда последняя пуля вылетела из дула, Ренн передернул затвор. Пустой магазин упал к его ногам, Ренн тут же резким движением вставил новый и повернулся к Капитану. К его удивлению, старик улыбался.
— Неплохо, Джонни, неплохо. Начиная с сегодняшнего дня будешь практиковаться каждое утро после завтрака.
По мере того как разгорался день, Ренн заметил, что поведение Капитана стало меняться. Во-первых, он то и дело оглядывался через плечо, а во-вторых, время от времени заводил судно в одну из маленьких боковых проток, выключал двигатель и замирал в ожидании. Вопросы так и вертелись у Ренна на языке, но он молчал, не желая вместе с ответами выслушивать ехидные реплики старика. Эта борьба с самим' собой продолжалась почти целый день, но в конце концов любопытство победило. Когда Капитан в очередной раз завел судно в маленькую бухточку, Ренн спросил:
— Какого черта, Капитан? Ты весь день оглядывался и без конца делал остановки. Что все это значит? Мне казалось, ты спешишь.
Капитан с сердитым видом покачал головой:
— Так и есть, будь я проклят. Но тут имеется одна закавыка. Слушай сюда, сейчас будет урок номер четыре. Мы совсем рядом с моей охотничьей сторожкой. Это такое место, где охотник живет между походами в глубь болот, где он хранит свои припасы, «шкуры» и «вонючки». Циклоп и другие умники вроде него знают это и стараются незаметно выследить, где находится охотничья сторожка. Как только это им удается, они так же незаметно исчезают. Охотник почти целый год вкалывает, не жалея своей задницы, накапливает «шкуры» и «вонючки», а сам спит и видит, как наконец возвращается в Расплату и получает за все сполна. И как раз в тот момент, когда дело близится к концу, эти ублюдки убивают его и очищают сторожку.
После долгой и многозначительной паузы Ренн сказал:
— Значит, ты высматривал, не преследуют ли нас. Ну и как обстоит дело?
Капитан пожал плечами:
— По-моему, нет. Но полностью в этом никогда нельзя быть уверенным. Можешь сколько угодно осторожничать, но у них тоже хватает терпения. Если кто-то против тебя что-то замышляет, он своего добьется: к примеру, устроит несчастный случай. Рано или поздно, конец будет один.
Внезапно Ренн обнаружил в Капитане нечто совершенно для себя новое — слабость и уязвимость старика. И вдруг его точно осенило. Он понял, что глубоко внутри грубоватый старый охотник живет в постоянном страхе. Он боится того, что в один прекрасный день эти подонки доберутся до него и отнимут то немногое, что он имеет. На Трясине возраст ни от чего не защищает и не дает никаких привилегий. Здесь нет ни домов престарелых, ни правительства, которое выплачивает пенсию, ни даже готовых помочь родственников. Здесь есть только болото, в котором мало кто доживает до преклонного возраста, а насильственная смерть скорее правило, чем исключение.
Момент озарения пришел — и тут же ушел. Капитан поднялся на ноги и проворчал:
— Ладно, хватит болтать. Если поторопимся, уже к ночи доберемся до моей сторожки.
Так и произошло. Спустя несколько часов Капитан дал Ренну длинный багор и объяснил, как им действовать. Потом он сел к рулевому веслу, резко развернул «Фреда» вправо и заставил его на малых оборотах двигателя почти неслышно заскользить по узкой протоке.
С точки зрения Ренна, она выглядела в точности как один из тех бессчетных тупиковых рукавов реки, мимо которых они проплывали на своем долгом пути, но спустя несколько мгновений протока еще раз свернула вправо и влилась в маленькую бухточку. Он увидел прочную на вид пристань, а за ней деревянную сторожку, почти слившуюся с окружающей растительностью. Глядя со стороны основного русла, догадаться о существовании и бухточки, и сторожки было совершенно невозможно, если не знать, где они находятся, и это давало основание надеяться, что незваным гостям будет не так-то просто найти тайное убежище Капитана. Неплохая идея, подумал Ренн, отталкивая багром полузатонувшее бревно. Капитану пришлось изрядно поломать голову и потрудиться, чтобы защитить от грабителей не только свое имущество, но и саму жизнь.
«Фред» причалил к пристани. Закрепив лодку, они направились к сторожке. Капитан прихватил с собой короткоствольное, очень мощное энергетическое ружье и все время так и шарил взглядом по сторонам. Наконец он удовлетворенно хмыкнул. Пройдет немного времени, и Ренн тоже научится тому, какие меры нужно принимать, чтобы заметить даже самые незначительные признаки постороннего присутствия: плоский камень в самом центре тропы с положенными на него двумя мелкими булыжниками, почти неразличимая нить, натянутая поперек дороги, кусочки дерева, которые должны лежать так, а не иначе, и многое другое.
Обнаружив, что все пребывает на тех местах, где и было оставлено, Капитан отпер дверь сторожки и ввел Ренна внутрь. Вспыхнули фонари, залив помещение мягким желтоватым светом. Ничего роскошного тут не было, и все же сторожка создавала теплое ощущение обжитого дома. Чувствовалось, что Капитан гордится своим жилищем.
Сторожка состояла из одной большой комнаты, служившей одновременно кухней, столовой и гостиной, и крошечной спальни Капитана. Постель для Ренна находилась в отгороженном занавеской углу общей комнаты. Задняя дверь открывалась в маленький дворик, где была сложена большая груда бревен. За двориком Ренн разглядел крошечную пристань с причаленным к ней скифом.