Когда Коунс поднялся на платформу трансфэкса и ступил в приемник, мысли его все витали в прошлом. Он вспомнил, как случайно сделал открытие, которое разрушило все преграды, связанные с огромными расстояниями, и даже обещало вечную жизнь. Перед его мысленным взором возник стол, а на нем исписанные математическими формулами листы бумаги.
К тому времени, когда он открыл закон гиперфотонной энергии, движение за переселение на другие планеты достигло на Земле кульминации. Все недовольные искали свободные миры и, объединяясь в группы, начинали создавать новые формы человеческих обществ.
Открытие потрясло Коунса, когда он постепенно осознал его невероятное значение и фантастические возможности. Но пока все оставалось на стадии идей. Технические трудности реализации были огромны, хотя и преодолимы. Открытие широко распахивало двери миров, давая возможность свободно переноситься куда угодно. Построив достаточно достаточно большие передатчик и приемник и обладая нужным количеством энергии, можно было передать любую материю в любую точку Вселенной, да и вся Вселенная сильно уменьшилась, так как расстояния теперь потеряли смысл.
Но открытие приносило и еще одно, гораздо более важное знание: все передаваемые предметы раскладываются на ряды электрических импульсов, а потом, по желанию, материализуются снова, а это уже не что иное как бессмертие!
В одну-единственную ночь Коунс осознал все невероятные возможности, а также все опасности своего открытия. Он давно был убежден, что во Вселенной существуют и другие разумные существа, и теперь можно было с ними реально встретиться. Но встреча с чужим разумом неизбежно вела к непоправимой катастрофе: как могли люди, которые не доверяли даже самим себе, доверять другой форме жизни? Они испугаются и будут искать защиту против воображаемой опасности.
Выводы подействовали на Коунса крайне угнетающе. Но он не был убежден, что открытие неповторимо и его удастся вечно хранить в тайне. Кто-нибудь другой, так же как и Коунс, случайно откроет этот закон, не испытывая угрызений совести или просто не поняв его последствий.
В решающую ночь своей жизни Коунс дал себе клятву и с тех пор неукоснительно соблюдал ее: он хотел улучшить человечество и сделать счастливым его будущее.
С самого начала он принял за правило поступать со всеми остальными так же, как он сам поступил бы с собой. К примеру, ни один убитый член его организации не имел права снова получить свое прежнее тело. Только благодаря этому стало возможным обезопасить организацию от случайного раскрытия тайны. Никто не должен был сам искать себе новое тело, этим занимались другие, специально предназначенные люди.
Искра была зажжена. Коунс не удивился, обнаружив, что может доверять другим людям - людям, которые, как он знал, испытывают необходимость во многом, полны недостатков и нуждаются в помощи.
Тем временем вокруг него собрались тысячи его товарищей по устремлениям, и Коунс с возрастающей тщательностью подбирал новых членов в организацию, сознавая свою ответственность. Он знал тайну, которая могла подарить людям вечную жизнь, но поделился тайной только с немногими, особенно близкими ему людьми, целиком разделяющими его идеи. Он как бы присвоил себе функции бога, но сделал это единственно потому, что человечество просто еще не созрело для решения таких вопросов. Только лучшие люди должны получить вечную жизнь, чтобы направить свои силы на воплощение идеи всеобщего братства.
Коунс думал о Ву, Кате, Раме, Фальконетте, Верити и Ярославе, но особенно об Анти Дриане, у которого обнаружились такие выдающиеся способности. Может быть, Анти - тот человек, который со временем переложит на себя всю ответственность, освободив его, Коунса. Он устал. Долгая жизнь имела свои теневые стороны, особенно если нести на себе бремя ответственности за человечество. Коунс тосковал по спокойствию, по Нирване...
16
Две недели спустя Энни Заток отказалась от всякого сопротивления. У нее больше не осталось собственных мыслей. Правда, в глазах еще светился намек на личность, но все в ней погасло, было вытравлено и вымыто. Она казалась роботом, реагирующим только на внешние раздражители.
Она пережила многое, чего так и не смогла понять. Ей не было причинено никакой боли, но стыд полной обнаженности души, насильственного выявления самых тайных мыслей был еще хуже.
Мучитель-психолог с равнодушной жестокостью вторгался в самые темные тайники ее подсознания, вытаскивая на поверхность каждый росток мысли, каждое когда-нибудь возникшее чувство. Они отняли у нее душу.
Помещение, в котором ей пришлось жить в течение нескольких недель, было не жилой комнатой, а лабораторией. Вдоль белых стен стояли компьютеры, электроэнцефалографы, множество других приборов, с помощью которых ее мучили день и ночь. Особый прибор испускал ритмично меняющиеся световые импульсы, доводившие ее почти до сумасшествия.
Энни сидела на своей постели и пустыми глазами смотрела на маленького человечка, которого называли Бассетом. Человечек приходил все чаще и становился все нетерпеливее. Энни, хотя и была полностью выжата, инстинктивно чувствовала, что за все происходящее с ней в ответе именно Бассет, поэтому в ее глазах внезапно вспыхнула ненависть - единственное чувство, на какое она еще оказалась способной.
- Больше из нее ничего не выжать, - сказал доктор Голд. - Мы знаем больше, чем она сама.
- Но этого мало, - буркнул Бассет.
- Во всяком случае, от нее мы больше ничего не добьемся, - настаивал Голд. - Вы сказали, что вам хотелось бы узнать, и я сконцентрировал на этом все усилия. Но против факта не попрешь: нельзя вытянуть из девушки больше, чем знает она.
Бассет, выругавшись, вскочил и заметался по комнате, временами бросая взгляд на Энни, которая в ответ только моргала.
- Но я должен знать! - в бешенстве повторял он.
Доктор Голд устало провел рукой по глазам.
- От девушки больше нечего узнавать. Нам уже известно все, что доступно среднему имирцу. И тут уж ничего не поделаешь при всем желании.
Бассет в ярости отвернулся.
- Существует еще один способ, - рявкнул он.