А теперь ей сотрут память и личность, оставят лишь отражение лорда Рэдиссона на поверхности.
«Ну и ладно, сделайте это. Если Тиг мертв, тогда в любом случае ей нечего помнить». Эта мысль последовала за ней в темноту.
ГЛАВА 27
— Криса, — серебристые глаза мужчины сияли на темном, запретном лице. Он передвинул руку и обхватил ее щеку ладонью. Его кожа была такой теплой…
— Криса, — снова повторил он. Глубокая печаль прозвучала в его голосе, от которой на ее глазах навернулись слезы. Она чувствовала, что должна знать его, что он кто-то важный для нее. Но почему? Почему?
— Криса, — произнес он в третий раз. Его имя, его имя было таким странным, серебристоглазый мужчина, его имя висело на языке, также близко как и его ладонь на ее щеке, но она не могла… все равно не могла… вспомнить. Резкая, обжигающая боль пронзила ее виски.
— Перла! Перла! — Криса проснулась со слезами на глазах и головной болью. Ее экономка тут же появилась перед ней, ее лицо сморщилось от беспокойства.
— Да, моя сладкая? Тебе снова что-то снилось, — она села возле нее на роскошную, сатиновую кровать, и взяла обе руки Крисы в свои. Прикосновение Перлы было холодным, ее гладкая кожа, несмотря на возраст, была нежной, как у ребенка.
Криса вздохнула с облегчением.
— Да, тот самый. Мужчина с серебристыми глазами. Он знает меня, но я не знаю его, хотя такое чувство, что должна. И, Перла, он выглядел таким грустным. Что это должно бы означать?
— Теперь все хорошо, это просто сон, милая. Чаще всего они ничего не значат, поэтому не беспокойся о нем, — Перла успокаивающе похлопала ее по руке, проводя палочкой благовоний перед глазами Крисы, казалось, она всегда так делала, когда Криса нуждалась в этом сладком успокаивающем запахе. — Все равно уже утро и тебе пора вставать. Ты же не хочешь пропустить завтрак с его сиятельством, на который он пригласил тебя присоединится. Теперь все хорошо? — Лицо Перлы расплылось в удовольствии. Лорд Рэдиссон не часто просил Крису присоединится к нему.
— Это… прекрасно, — сказала она, изо всех стараясь показать, что чувствует восторг и энтузиазм, который ожидала Перла. Благодаря лорду Рэдиссону, она была всем обеспечена. Ее любимые платья, собственный изящный транспорт ховеркоч, который мог отвезти ее на шопинг, куда бы ей не захотелось, красивая спальня, отделанная розовым шелком и сатином, которые специально привезли из Старой Земли — он обеспечил ее всем этим. Но Криса так и не смогла заставить себя полюбить этого мужчина, хотя Перла постоянно говорила ей о его щедрости.
Всякий раз, когда лорд Рэдиссон желал ее видеть, Перла приходила в восторг, ее старой экономке нравилось суетиться и наряжать ее. Но Крисе было наплевать на лорда Рэдиссона, хотя она и знала, что должна вести себя прилично, потому что ей очень нравилась ее экономка. Ради Перлы, она попытается притвориться, что пришла в восторг от мысли, что проведет первую трапезу с холодным, молчаливым мужчиной, который всегда смотрел на нее, как на собаку, которая могла вскочить и укусить его в любую секунду.
— Ну, тогда, что же надеть? — Перла очередной раз провела рукой по сатиновой кровати и направилась к шкафу в углу просторной комнаты, где хранилась самая лучшая одежда Крисы. Перла была няней лорда Рэдиссона, когда он был ребенком, и он не жалел средств на ее лечение, лишь бы она была здоровой и бодрой, поэтому Перла двигалась на удивление быстро для женщины, которая живет уже второй век.
Криса вздохнула и смирилась, что ей нужно было вставать на встречу еще одному дню. Она распахнула розовые занавески, которые висели вокруг ее кровати, словно пряча ее в коконе в этой огромной комнате.
Еще один день, каждый день здесь в огромном прекрасном поместье на Линекс Прайм, казался похожим на предыдущий. Она вставала, умывалась, ела, ездила на шопинг или нет, покупала все, что ей вздумается. Иногда она блуждала по огромной территории с фиолетовым газоном или играла с забавными питомцами, которых лорд Рэдиссон привез со Старой Земли, только для нее. По вечерам она ужинала блюдами лучших кухонь, после чего иногда лорд Рэдиссон звал ее в свою библиотеку посидеть возле камина у его ног, пока он читал. Криса смотрела на огонь, а Лорд Рэдиссон смотрел на нее, всегда тем самым взглядом, словно задавался вопросом, может он ей доверять или нет.
Криса вздохнула, выводя пальцем бессмысленные узоры на шелковом пушистом ковре под собой. Он казался мягким, почти таким же мягким, как мех… Криса нахмурилась, чей мех? Ни один питомец из привезенных ей лордом Рэдиссоном, не обладал таким мягким мехом. Криса выкинула эту мысль из головы.
У нее был серый пони с длинной гривой и хвостом, на котором она иногда каталась, красивая рыбка, которая плавала в пруду вместе с золотыми и оранжевыми, и синяя, забавная птица, с длинными белыми перьями, она могла говорить и все время садилась на плечо Крисы. Но не было животного, того, которого она, казалось, никогда не видела или видела, но просто знала, что оно было маленьким с тихим писклявым голосом? Криса вздрогнула от резкой боли в висках. Почему она не могла вспомнить? Почему, каждый раз, когда она пытается сделать это, ей становится больно?
— Перла, — позвала она, все еще рисуя пальцем на ковре под собой. — Как называется маленькое животное, ты знаешь такого, он помещается в руке и немного выглядит, как комок меха? — она подняла руку, чтобы помассировать ноющие шрамы.
— Звучит как выдуманное животное, милая. Забавный маленький питомец, с которым ты играешь во сне, — серая голова Перлы нырнула в шкаф между ее нарядами, когда она рылась в шкафу в поисках подходящей обуви к яблочно-зеленому шелковистому платью, которое она вытащила для Крисы. — Самое время спуститься с облаков на землю и одеться, — добавила она строго. — Я уже вытащила тебе чулки и корсаж.
Вздохнув, Криса ушла.
Звон серебра по китайскому фарфору был оглушительным в тишине огромной столовой под сводчатым мраморным потолком. Казалась, что Криса могла вспомнить другую комнату, похожую на эту, но в той комнате не было столов и стульев. Люди сидели на полу. Она потрясла головой, пытаясь справиться с болью, которая возникала каждый раз, когда у нее появлялись мысли о прошлом. Сидели на полу? Но в этом же не было никакого смысла. Но все же…. Криса положила нож и вилку и закрыла глаза, пальцами она помассировала виски, пытаясь избавится от мигрени. В голове вспыхнули бледные узкие лица со странными глазами.
«Кто-то из них — моя подруга. Она позволила мне принять ванну в огромном чане, — Криса нахмурилась. — Но это же безумие».
— О чем задумалась? — строгий сухой голос лорда Рэдиссона испугал ее, и она открыла глаза и опустила взгляд на свои руки на коленях. Он смотрел на нее с тем самым бдительным выражением на бледном суровом лице, словно смотрел сквозь нее. Криса смутилась, хотя не знала почему.
— Я-я задумалась, что сегодня прекрасный день, — пробормотала она. Казалось неразумно высказывать такому суровому мужчине свои настоящие мысли.
Лорд Рэдиссон одарил ее долгим, тяжелым взглядом через всю поверхность стола. Он надел строгий сшитый на заказ черный костюм, от чего его серые волосы и борода выделялись еще сильней. Криса сморщилась под этим безжалостным взглядом серых глаз, ей стало любопытно, что он видел, когда так смотрел на нее.
— Подойди сюда, дитя, — сказал он, наконец, показывая ей, чтобы она обошла стол и встала перед ним. Криса сразу выполнила то, что он сказал, хотя хотела этого меньше всего.
— Да, милорд? — неуверенно произнесла она, пристально разглядывая острый, резкий нос. Трюк, который она выучила, был прост — смотришь на чей-то нос, притворяясь, что смотришь ему в глаза, но это не так. Это полезный трюк, к которому она прибегала в проблемных ситуациях, и должна была убедить человека, что сожалеет. И где она этому научилась? Было место, где были одни только девушки. Девушки, как я… ожидающие… чего? Снова заболела голова.