Неделя прошла, дни тянутся и тянутся. Доктор приезжал, ногу смотрел, с хозяином имения разговаривал, говорил, что перелом сложный, возможно нога станет короче здоровой, и Аня хромать будет. Услышав такое, она расплакалась. После того, как доктор уехал, тот зашел к ней, на край кровати сел и сказал, что за границей он обучался профессиям разным, в том числе и врачеванию. Свою помощь предложил. Мастерство его денег стоит, сказал, но об оплате он с батюшкой договорится. Аниного согласия спрашивал. Согласна ли она? Конечно, согласна. Да и выбора у нее нет. Доктор, вон, лубки наложил и все. Кому хочется хромоножкой стать в шестнадцать лет? Потом он простыню с ноги откинул, сказал, что ногу осмотреть надо.
– Барин, доктор не велел лубки снимать! – Аня не знала, как ей обращаться к пришедшему. Сам он не говорил, Валери называл его хозяином, Глаша – барином. Глаша и Аня, разговаривая между собой, так и стали его называть – Барин. Аня так привыкла к этому имени, что и думая о нем, называла его не иначе, как Барин.
– Барышня, меня зовут Анри, а Вас, как я понимаю, Анна? – Аня кивнула. А голос такой интересный! Вроде сердитый, а в глазах смешинки играют. И не поймешь, сердится он или шутит.
– Какое имя у вас редкое, почему Анри?
– Отец мой родом из Саксонии, немец, назвал меня Генрих или Генри. Я долго за границей жил, на юге Франции. Там меня Анри звали, привык, так теперь и представляюсь. А снимать лубки, надобности нет, я и так все увижу.
– Как это?
– Потом объясню, а сейчас помолчи, пожалуйста! – Анри закрыл глаза, его рука висела в воздухе в нескольких сантиметрах от забинтованной лодыжки. Через несколько минут он открыл глаза и сказал, что доктор был прав, перелом со смещением, и если срастется, то нога станет сантиметра на два короче.
– Что же делать?! – воскликнула Аня.
– Будем лечить, мы же уже с Вами договорились. Договорились?
– Ну, вот опять! То ли сердится, то ли шутит? Как его понять?
– Так договорились? – Анри внимательно смотрел на девушку.
– Договорились. А что вы будете делать? Точно лубки снимать не будете?
– Обещаю, что лубки снимать не буду. Но потерпеть придется. Потерпишь? Больно будет.
– Очень больно?
– Не знаю, я сам такое не испытывал, другие говорили, что больно. – А у самого смешинки в глазах. И как ему верить?
– А сейчас, барышня, позвольте откланяться, дела. – Анри встал и направился к двери.
– А как же лечение?
– Все будет, и лечение и выздоровление, это я Вам обещаю. Ты, барышня, сегодня не обедай и воды не пей, так нужно для лечения, – без всякого смущения Анри перешел на «ты» и откланялся.
Анри ушел. Аня лежала расстроенная, если до осмотра у нее была надежда на благополучный исход, то теперь она заметно поубавилась. Хотя верить Барину стоит ли? Может он пошутил, с него станется! Но через несколько часов Анри вернулся. Он пришел в комнату вместе с Валери. Велел Глаше освободить столик, что возле кровати стоял, саму кровать от стены отодвинули, спросили у Ани, не ела ли она? Убедились, что не ела, подушку из-под головы убрали. Анри платок носовой взял, склянку темного стекла открыл, содержимое на платок налил, к Аниному лицу поднес. Резкий, сладковатый запах щекотал нос и горло. Анри попросил Аню считать вслух. Она начала: один, два, три, четыре, пять… сбиваться со счета стала, – «как странно, – подумала, – чтобы считать, необходимо задумываться! Я что, разучилась это делать?» Но выяснить это не успела, комната, люди в ней, все куда-то поплыло и исчезло…
Соловьи за окном заливались звонко, комар пищал назойливо… От этого писка она и проснулась. Анри возле кровати сидел. Увидел, что Аня глаза открыла, улыбнулся в бороду, спросил, как спалось, как себя чувствует?
Как чувствует? Плохо: тошнит, голова тяжелая и спать еще хочется.
– Я, что, все лечение проспала? Теперь придется на завтра отложить?!
– Ты спала, а я лечил. – и улыбается. Так я и поверила!
– Ой, что же вы все шутите? Так никто не лечит. И с закрытыми глазами никто не смотрит, – возмутилась Аня.
– Ну, это ты просто не знаешь. Посмотри на ногу.
Только сейчас Аня почувствовала в ноге дискомфорт и тянущую боль. Приподнявшись и посмотрев туда, она увидела, что нога лежит на подушке. Лубки, наложенные доктором, исчезли, а вместо них красуется что-то белое, похожее на огромный сапог.
– Что это?
– Это гипсовая повязка. Пока ты спала, я сломанные кости сопоставил правильно, хорошо еще, что срастаться не начали, зафиксировал и наложил гипсовую повязку. Она твердая, будет не хуже лубков ногу от движения предохранять. Перелом срастется гораздо быстрее. А теперь спать. Есть и пить тебе еще нельзя, придется до утра потерпеть, – и ушел.
Глава 3
Еще одна неделя пролетела. Аня по-прежнему скучала, хотя жаловаться на хозяина грех. Каждый день заходит, веселый такой, все шутит, развеселить ее старается. Книг из города привез. Сказал, что через неделю Аню ходить станет учить. Сначала на костылях, а еще через две-три недели гипс снимет и домой можно ехать. Он бы и сейчас ее домой перевез, но они с батюшкой договорились, что лучше до полного выздоровления ногу не тревожить, да и ему так удобнее за больной наблюдать. Как-то разговорились они с Анри про то, как он за границей живет. Аня еще ни разу дальше своего имения в окрестностях Ораниенбаума не бывала. Ей любопытно было, как живут люди за границей. Анри много говорить не стал, сказал только, что у него на юге Франции дом, что люди живут, как и везде, по-разному. Есть состоятельные, есть бедняки и нищие. А на вопрос девушки, чем он занимается, ответил уклончиво, мол, занят врачеванием и состоит в неком Ордене, названия которого она не разобрала.
– Так, вы, стало быть, доктор? – спросила Aim?
– Скорее врачеватель или знахарь. Мастерство мое основано не на том, чему докторов обучают, хотя эти науки я тоже изучал.
– А чем ваше лечение отличается от того, как наш врач лечит?
– Я изучал много наук, связанных с медициной. Кроме этого, у меня был учитель, который научил меня неким хитростям, которые простым врачам не преподают. Например, осматривать больного или поврежденное место с закрытыми глазами, – и опять в голубых глазах смешинки-искорки.
– Опять вы шутите! – Аня обиженно надула губки.
– Нисколько! – хочешь, я и тебя научу?
– А можно?
– А почему же нельзя? Времени у тебя свободного много. Я тебе несколько книг подберу. По-французски читаешь?
– Да.
– Тогда совсем хорошо. Сначала книги прочтешь, если что будет не понятно – спрашивай. Потом я тебе расскажу то, чего в книгах нет.