наружности, догнал беглецов и уже расправлялся с женской особью, махая дубиной. До места происходящего непотребства оставалось ещё метров
сто, когда меня заметил бандит, по другому назвать это звероподобное существо я не мог. Он перестал долбать уже бесчувственное тело и
схватив ещё одного, но очень маленького представителя местных гуманоидов с силой швырнул о землю, я бежал с ужасом и злостью глядя на
расправу, попутно зверея и уже кипя от праведного гнева. Мозг отключился, я как при замедленной съёмке видел это животное, которое
добивает последнего представителя здешних гуманоидов, по видимому тоже ребёнка, немного постарше первого. Когда я добежал было всё кончено
все тела несчастных лежали неподвижно, а бандит взяв за руку последнего пострадавшего потащил к первому бандюге, не обращая на меня
никакого внимания. Это меня ещё больше взбесило я с большим удовольствием всадил копьё ему в копчик, а когда тот попытался развернуться
ткнул в грудь. Копьё с чавканьем вошло под углом в грудь. И от моего толчка ногой в пах, стало заваливаться назад и в бок. Я уже не видел
как упал бандит, когда пробежал за считанные секунды расстояние до первого бандюги. Тот повернулся и ждал моих действий, играя дубиной,
при этом выставив нижнюю конечность вперёд. Ну не долго думая я вогнал своё копьё ему в верхнюю часть стопы. С хрустом копьё пробило ногу
душегубу, а я по инерции, чудом не попав под замах дубины местного бандита, слёту долбанул его плечом в челюсть. Раздался отчётливый хруст
и тот отлетел метра на два. При этом я смог удержать в руке копьё и сделав шаг ткнул им в живот противнику. Когда тот уже перестал
двигаться, сознание моё включилось. Время вдруг побежало с привычной скоростью, и до меня дошло что я сделал, меня тут же вырвало желчью.
Во рту было погано, голова к тому же сильно заболела, а в висках застучали молоты. Придя в себя и оглядевшись я бросился к малышам по ходу
взглянув на их мать, к сожалению ей я уже не мог ничем помочь. Её голова пробитая дубиной бандита орошала траву кровью и мозгом,
вывалившимся из разбитого пополам черепа. Меня опять чуть не вырвало, кое как справившись с тошнотой я поторопился к первому малышу. Так
как они бежали, когда их догнал бандит, то они сейчас находились на определённом расстоянии друг от друга. Я подбежал к самому маленькому,
не трогая осмотрел его со всех сторон, как учили в секции по выживанию и только потом смотав с левой руки шкуру расстелив её на траве и
очень аккуратно переложил туда малыша. Еще раз осмотрел и поправив походу сломанную ручку отправился за его сестрой. Почему сестрой, да
потому что они были вместе, и похожи на ту женщину, которая до последнего вздоха пыталась их защитить, но не смогла. Я побрёл к девочке,
сестре мальца, я решил для себя, что буду придерживаться земной терминологией, да и удобнее это и привычно. Дойдя до неё по моим щекам уже
бежали крупные, солёные слёзы, скатываясь по щекам к подбородку. Мне их так было жалко, что меня всего трясло, от нестерпимой обиды и
жалости к несчастным детям. Так же перебарывая слабость я осмотрел и её. С девочкой было хуже, хоть она и подавала признаки жизни. Очень
аккуратно приподнял и не обращая внимания на вздохи с её стороны, отнёс её к брату, положив рядом. Гладя по маленьким головам обоими
руками не мог прийти в себя и не зная как им помочь. У девочки были сломаны обе ноги и скорее всего ещё и рёбра. Да и по голове ей тоже
досталось. Вспомнив чему учили в секции, пошёл искать палки для шин. Набрал разных и много, может какие не подойдут. Принёс своё
снаряжение, положил рядом со шкурой на которой лежали дети и копьё, единственное моё оружие. Затем сквозь сопли и слёзы, заставляя себя
успокоиться начал делать шины, сперва у девочки. Она пришла в сознание, наверно от моих действий, но что удивительно не плакала, лишь
постанывала когда я задевал уж очень больные места, истерзанного уродом тела. Её молчание и терпение ещё больше защемило моё сердце и по
щекам опять начали бежать предательские слезы жалости, к этим малюткам. Я сам детдомовец и знаю, что душевная боль намного сильней
физической, но у них физических травм хватало изрядно и душевных не меньше. Так сопливясь и жалея всех, я замотал девчёнку, чуть ли не в
кокон. Мне было не очень удобно, то есть совсем уж стыдно, накладывать выше её колен палки, заменяющие нормальные шины. С большим трудом,
но я справился. Подумал и подложил под зад ей и брату рубашку бандита, другого памперса здесь не наблюдалось и принялся за мальчика. Вот