— Настя! — выкрикнул Егор и побежал в левый угол комнаты.
На самодельной кровати из досок и мягкой одежды лежала девочка с двумя косичками. Красивые голубые глаза открыты и устремлены в потолок. Она жива, но неизвестно где пребывает в Прошлом или Будущем. Однажды она вернётся, но уже не будет прежней, это известно не только мне, но и малому, от того, он склонился над ней и так сильно плачет сейчас.
Пашка рассказывал нам истории перед сном, которые он лично наблюдал до того как оказался в группе. Заканчивались они все одинаково: летающие бесцветные треугольные машины Элизийцев убивали неизвестным способом тех, кто возвращался в Настоящее. Людей облучали, и они исчезали, как будто и не существовали никогда. Элизийцы каким-то образом вычисляют людей, которые позволили навязать себе мысли о жизни не в реальном мире. Но их главной и серьезной проблемой по-прежнему остаемся мы, люди Настоящего, нас они пока не умеют находить. И поэтому возникает единственный вопрос: как Они узнали, что мы здесь? Раздумывая над вопросом, я заметила крупный силуэт человека справа, около столика из ящиков, на котором догорала свеча, от чего в подвале темнота побеждала над светом.
— Головин, ты? — громко спросила я. — Что здесь случилось? И где остальные?
Ответа не последовало. Интуиция подсказывала, что повторять не имеет смысла. Собрала остатки храбрости, подошла ближе и тут же отступила. Ааа! Какой ужас! Головин сидел на ящиках с простреленной головой, рядом на досках валялась помятая карта города с красными пометками.
Один раз во время обеда он, как бы в шутку сказал, что лучше выстрелит себе в голову, чем подчинится инопланетным существам. В тот день его всерьёз никто из группы не воспринял, дружно посмеялись и забыли. Лишь сейчас понимаю, что он не шутил.
В последний раз смотрю на Головина. А ведь я даже не знаю имени человека. Мы привыкли называть его по фамилии, правда, у Егорки проскальзывало иногда слово папка. И Головин в действительности заботился о нас как о родных детях.
Ты навсегда останешься в моем сердце как добрый, заботливый и смелый человек! Ты многому научил меня. Прощай!
— Егор, — тихо позвала я Мелкого, поднимая карту с пола. — Нужно срочно уходить отсюда!
Он не отзывался. О, Боже! Нет! Куда он делся? В панике я выбежала на улицу.
— Ульяна, — радостно прозвучал голос Севы. — Что-то случилось?
— Сева? — удивленно воскликнула я. — А где…
Складывалось ощущение, что он ждал, когда я выйду. Не знаю почему, но он показался подозрительным. Обычно он выглядел угрюмым и мало разговаривал, в основном слушал, а теперь: полное спокойствие и веселое настроение.
— Егор и другие? — перебил он и сделал шаг ко мне.
Удивительно как быстро может меняться погода. Буквально полчаса назад светило солнце, а сейчас на небе собирались тучи, и усиливался ветер. Я застегнула застежку на куртке и накинула капюшон. На асфальт выпала карта. Сева наклонился и подобрал её, затем медленно начал рвать. Я не выдержала и накинулась на него, пыталась остановить, но он оказался сильнее. Он подкинул кусочки бумаги вверх, и они разлетелись в разные стороны.
— Понимаешь, Уля, — продолжил он. — Эти люди не должны тебя волновать.
Я сбилась с толку, разговоры загадками раздражали, карта как последняя надежда на новое место разорвана, Головин мертв, Егор и остальные исчезли. За одно утро я потеряла нашу дружную команду. Это наказание мне за то, что я бегала на пляж. Думала только о себе. Эгоистка. Если бы я сегодня осталась, то смогла бы помочь.
— Доверься мне!
Последние слова Севы затянули меня в полную темноту.
***
Голова.… Словно по вискам одновременно со всей силы ударяют чем-то тяжёлым. Веки как будто заклеили намертво; тело пронизывает ноющая боль. После мучительных попыток глаза все-таки открылись, стараюсь привстать, напрасно. Все расплывается. Лишь угнетающая тишина и спертый воздух; нестерпимое желание хотя бы одного глотка воды.
— Пить, — еле-еле выдавила я.
Но никто не спешил подходить. Интересно, меня вообще кто-нибудь слышал? А если я тут совсем одна, то получается, что и приходить на мой зов некому. Я умру или уже…. Ааа! Не может быть. Одно из двух: сошла с ума или умерла. У них получилось обмануть меня. Они победили. Тогда все потеряло смысл.