Гуда отсутствовала три дня, потом так же внезапно вернулась. Никто не видел, как она прошла через закрытые ворота, а охранники не помнили, чтобы кто-то проходил мимо них. То есть, через три дня, утром, она внезапно вышла из своих апартаментов, посидела на скамеечке в любимой увитой цветами беседке и направилась в ресторан завтракать. После завтрака, пройдя в свой кабинет в апартаментах, она вызвала Горбунова и Антона Реутова. Оба явились немедленно.
Она сидела за своим столом и что-то писала. Надо сказать, что до своего исчезновения Гуда выглядела как-то потерянно, взгляд был тускл, бессмысленен, речь несвязна, она явно пребывала в другом, выдуманном мире. Сейчас совсем другое дело, вернулась прежняя Гуда — молодая, красивая, смышленая.
— Если не секрет…, - начал было Антон, но Гуда его перебила.
— Всё по порядку, господа, — сказала она, отодвинув в сторону лист бумаги и отложив ручку.
На этом листе было несколько фраз на чужом языке, а ниже расчерченный на равные сектора квадрат. Некоторые сектора были заполнены мелкими цифрами и буквами.
— Десять дней назад ваша жена, Антон, сделала мне укол, — сказала Гуда. — Укол был непростой, он лишил меня воли, подчинив кому-то неизвестному.
— Простите, — вмешался Антон. — Анюта? Она мне ничего не говорила.
— Тем не менее, это так. Скорее всего, её заставили. Очень скоро я узнала, кто этот неизвестный. Это секретным агент по кличке «Неандертал». Подчинен непосредственно первому заму Главкома Виктору Семеновичу Окуневу. Знаете такого?
Антон пожал плечами, а Горбунов сказал:
— Я знаю. Но как этот агент здесь оказался?
— А вы думали — улетели, и все о вас забыли? От Родины не скроешься, — ответила Гуда, усмехнувшись. — Но вообще-то им нужна была я. Точнее, мои знания и мои накопления.
— Ну и чем дело кончилось? — с любопытством спросил Горбунов.
— Этот агент — непростой человек, — сказала Гуда. — Он обладает сильным даром внушения. Он подчинил Гловера, сумел подчинить меня, скажите спасибо, что он не добрался до вас. Вернее, не успел.
— И где он теперь? — полюбопытствовал Антон.
— Смрадные постройки помнишь? Куда я тебе не советовала ходить.
— Живой хоть?
— Живой, но не в себе. Так ему, поверьте, лучше.
— Да вы гуманист, мадам, — сказал Горбунов. — А смрадные постройки — это что? Не напомните?
— Урановые копи. Но он, не будь дурак, уже переметнулся оттуда к рептилоидам.
— Теперь мы его долго не увидим, — заметила Антон. — А не тот ли это «Неандертал», который рыжий? Попал к нам вместе с бойцами «Вымпела», потом куда-то исчез.
— Не куда-то, а в Бугири, — ответила Гуда. — Потом в Кампалу. Там я его и нашла.
— И помог ему Гловер, — сказал Горбунов.
— Именно так, — согласилась Гуда. — Но Гловера я трогать не буду, это грамотный и преданный товарищ.
— Ваше право, — сказал Горбунов, вставая. — Мы свободны?
— Это еще не всё, — Гуда жестом показала, чтобы он сел. — Дело в том, что…
Дело в том, сказала она, что Земля — это не моё. Это как жить с папуасами. Да, это почет, это уважение, это раболепство, это зависть, это ненависть из-за того, что кому-то дано слишком много, но вы сначала дорастите. Вы еще в начале пути, а мы уже клонимся к закату, и в этом наша разница. Пропасть слишком велика, вы пока никому не интересны. Я ведь тут тоже без дела не сидела, наводила справки, связывалась с резидентами разных цивилизаций, и все сказали однозначно: перспективы огромные, но рано. Поддержки не будет. Итог такой: я доставляю вас на родину, высаживаю и улетаю. «Архимед» временно одалживаю, потом возвращаю с солидной компенсацией.
— А в чем заключается компенсация? — немедленно спросил Горбунов.
— Это внеземные технологии, управление пространством и временем, новые виды энергии, препараты, увеличивающие срок человеческой жизни в разы и прочее, и прочее. Соглашайтесь, потом скажете спасибо.
Горбунов с Антоном переглянулись.
— Кстати, — сказал Антон, хлопнув себя по лбу. — Лев Иванович, вы не забыли, что у нас завтра очередной профосмотр «Архимеда»?
— Вот черт, — озабоченно произнес Горбунов. — Совсем из головы вылетело. Так что, голубушка, три дня придется подождать.