— Перебор, — переглянувшись с Антоном, произнес Олег. — Но это не мы.
— Самое главное, — сказала Гуда, — что «Архимед» перестал слушаться управления. Отказался менять курс, а когда всё-таки мы его развернули, повел себя неадекватно. Да вы сами видели, как по-дурацки он приземлился.
— Разберемся, госпожа, — мрачно сказал Антон. — Виновные будут наказаны.
— Вот с себя и начинайте, — усмехнувшись, посоветовала Гуда…
«Архимед» стоял на своем месте в густой траве у ограды. Стоял себе и стоял, недвижимый и слепой под маскировочной сетью, вырастая с каждым шагом, но Антона не покидало ощущение, что он следит за ними.
— Что-то не по себе, — вполголоса сказал он Олегу.
— Мониторит, гад, — ответил тот. — Откуда у него это?
Ромка покашлял и виновато признался:
— Это я отключил функцию безусловного подчинения. Вот он и возомнил о себе.
— А что — есть и такая? — удивился Антон.
— Есть в разделе «кодекс чести», — ответил Олег. — Какой-то умник ввел для искусственного интеллекта.
— Немедленно включить, — сказал Антон и посмотрел на вырастающую перед ними махину. — Если он, конечно, позволит.
Оказавшись в рубке, Антон посмотрел в глазок видеокамеры монитора и укоризненно произнес:
— Милок, ну что ты себе позволяешь?
Олег с Ромкой хмыкнули.
Монитор мигнул, после чего раздался приглушенный механический голос «Архимеда»:
— Капитан, вы же сами меня попросили разыграть Гуду и её огольцов. Я и разыграл, сымитировал легкое помешательство. Никаких травм, никаких нравственных страданий.
В его голосе чувствовалось недоумение.
— Перегнул палку, голубок, — мягко пожурил его Антон, потому что «Архимед» не врал. — Но это не твоя вина, а скорее моя. Давай договоримся так: если задумаем что-то хитрое, то сначала обыграем, отрепетируем. Лады?
— Лады, — ответил «Архимед». — Есть не перегибать палку.
Ромка хихикнул, Антон строго посмотрел на него. Ромка сделал скучное лицо и пожал плечами. Потом он перевел взгляд на Олега и тихо сказал:
— Лезем в «кодекс чести»?
— Только что оттуда, — ответил Олег. — Всё исправил. А ты что — не видел?
— Нет, заслушался капитана с «Архимедом»…
Между тем обстановка вокруг оазиса накалялась, и Гуда об этом прекрасно знала. Не первую уже ночь во сне ей являлся кто-нибудь из подземных отцов и выдвигал ультиматум: открыть портал немедленно. На площадке у ворот каждый день прибавлялось всё больше габаритных авторефрижераторов, шоферня сбивалась в кучки и нервно курила в сторонке. Тут уже одними марабутами было не обойтись. В ворота колотились представители полиции, чуть поодаль в саванне разбили лагерь вооруженные люди в камуфляже, за лагерем разместилась пара вертолетных эскадрилий, рядом с ними окопалась минометная батарея, потом к ним присоединились батареи реактивные. Постепенно оазис был окружен вооруженным до зубов противником.
Олег вылетел на разведку на своем геликоптере и был встречен таким плотным огнем, что еле унес ноги. Похоже, момент был упущен. С минуты на минуту могла начаться губительная атака, и тогда Гуда попросила Антона о помощи. Мутуал был единственным, кто хоть как-то мог выровнять ситуацию.
Глава 34
Прощаемся или как?
Когда боевые вертолеты поднялись в воздух и взяли направление на оазис, невидимый Мутуал вылетел им навстречу. Он всё делал элементарно просто: разбивал лобовое стекло и выбрасывал пилота наружу. Потерявшая управление машина хаотично рыскала в воздухе, сбивая свою же технику, потом обрушивалась на землю, круша окопы, рефрижераторы, минометы.
Но враг не думал сдаваться. На оазис, на ворота, на ограду, на здания обрушился шквал огня, разнося всё в пыль и труху. Теперь уже население оазиса вынуждено было прятаться в укромных местах и подвалах. В воздух поднялось облако пыли и чада, солнце скрылось в багровых тучах. «Архимед» вынужден был спрятаться под энергозатратным силовым куполом…
Покончив с вертолетами, Мутуал принялся за реактивные и минометные батареи, не забывая и про личный состав. Те, кого он на огромной скорости задевал или просто мимолетно касался, получали смертельные повреждения. Вскоре на помощь Мутуалу пришел китайский «пчелиный рой». Дело пошло веселее, черные «пчелы» облепляли стекла, до крови жалили пехотинцев, лезли за шиворот, набивались в уши, норовили залететь в рот.