— Притормаживай, — сказал Антон.
— Хотелось бы, — ответил Олег.
— О свод расшибемся, — произнес Антон, и увидел вдруг, что бледное пятно потемнело и сделалось бирюзовым.
— Не хотелось бы, — пробормотал Олег и сказал громко: — Держитесь за кресла, ребятки.
Геликоптер вынесло из черной шахты. Свод над уровнем изменился, в нем образовалось широкое отверстие, которое пересекало оба уровня и выходило на поверхность планеты. Сюда, в эту дыру, потащило геликоптер. Планета освобождалась от них, вышвыривала в тропосферу. Антон понял это с запозданием, всё происходило слишком быстро. Хотел сказать «Отставить», но было поздно — Олег умудрился вывернуть геликоптер из мощного восходящего потока и направить в глубину парка. Сверху было видно, что парк уже опустел.
Через минуту, когда они были на земле, всё закончилось.
Дыра в своде быстро затягивалась, из города доносились звуки сирены, сквозь деревья видно было, что полыхает пламя.
— Спасибо, конечно, — сказал Антон, выбираясь из кресла. — Только зачем ты это сделал?
— Я-то? — переспросил Олег. — Черт его знает. С гравитацией, братишка, шутки плохи. Неизвестно еще, куда бы нас зашвырнуло. А у нас всего лишь геликоптер, не космический корабль. Да и тут, на уровнях, интересно бы разобраться — что к чему.
— Ну, как знаешь, — сказал Антон, понимая, что в чем-то Олег прав. А в чем-то глубоко не прав, потому что не та это была планета, совсем не та. Он бы здесь нипочем не стал жить…
Лужайка, на которой они приземлились, находилась в отдалении от аттракционов и была частично окружена густым кустарником. Приятно было выйти после долгого сидения, размять ноги. Уже стемнело настолько, что Олег включил освещение кабины. Геликоптер стал похож на китайский фонарик.
Олег вынул из багажного отделения пару четырехместных палаток, надул компрессором дно и тент, открыл двери, чтобы проветрились.
Оставалось дело за ужином. Надувного стола, увы, не было, Антон с Ромкой расстелили рядом с геликоптером одеяла. Тем временем Аня достала из холодильника (чего только в этом геликоптере не было) тубы с полуфабрикатами и быстренько состряпала холодец, гречневую кашу с гуляшом, компот. В отдельную тарелку выложила вяленую свинину. Настоящую, без всей этой химии, что в тубах.
Тимофей перенес тарелки с едой на одеяла, потом подошел к стоящему у геликоптера Олегу и кивнул: отойдем, мол.
Отошли к кустам.
— Здесь не услышат, — уверенно сказал Олег.
— Ты в самом деле не знал? — спросил Тимофей.
— Ты про ловушку? — отозвался Олег. — Не всё же мне знать.
— Не понимаю, — произнес Тимофей.
— Не было запрета, — сказал Олег. — «Архимед» промолчал, а ведь случай вопиющий. Значит, есть зоны, где связь экранируется. Или кто-то экранирует.
— Тут, может, и не в экране дело, — сказал Тимофей. — Сверху шахта закрыта заслонкой, которая когда нужно открывается. Почему я так думаю? Потому что мне показалось, будто что-то звякнуло. Тихонечко так. Перед тем, как мы сели.
— Поэтому «Архимед» промолчал, — подхватил Олег. — Знал, что под травой твердая поверхность.
— Был момент, когда я понял — всё, конец, — пощипывая себя за нос, сказал Тимофей. — Потерял над собой контроль, ты извини. Заверещал, как заяц. Вспоминать противно.
— Плюнь, — посоветовал Олег. — С кем не бывает.
— Так что же нас спасло? — спросил Тимофей.
— Не знаю, — ответил Олег. — Я врубил силовое поле. Может, это уравновесило давление, и нас выбросило из ловушки. Чего голову-то ломать, спаслись, и ладно.
— Ромка, иди-ка сюда, — сказал вдруг Тимофей. — Хватит прятаться.
И выразительно посмотрел на Олега — что ж ты, мол: «Здесь не услышат, здесь не услышат».
Олег развел руками — дескать, бывает, и сказал:
— Иди, иди, Роман. А то неправильно поймёшь.
Ромка вышел из кустов, в которых прятался. Был он хмур и одновременно растерян. Странноватый разговор Олега с Тимофеем ему категорически не понравился, от этого он и был хмур, а растерян был оттого, что ноги сами понесли к геликоптеру.
— Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? — спросил у него Тимофей, заглядывая в глаза.
— Отвали, — отворачиваясь, грубовато ответил Ромка.
— Хороший мальчик, — сказал Тимофей и погладил его по голове.
— Что-то я хотел сказать, — отмахнувшись от Тимофея, как от мухи, забормотал Ромка, морща лоб. — Вот, черт. Забыл пока шел…. А, ладно… Спасибо, друг, спас.
Схватил Олега за руку, принялся горячо трясти, потом отпустил и ушел, качая головой. Сердился на свою забывчивость.