– Сзади! – крикнул им Олег и начал палить по зверям, сжимающих его в кольцо.
Обернувшись, солдаты увидели, что на них, бесшумно ступая по мягкой траве своими мощными лапами, не издавая ни малейшего звука, мчались четыре зверя. Владимир и Святослав без колебаний начали их обстреливать. Двое из них упало. Сзади вдруг послышался рёв. Со спины на солдат надвигалось ещё три зверя.
– Уходите в шаттл! – крикнул им командир. И выстрелы его прекратились. Солдаты видели, как зверь схватил его руку, от чего тот выронил автомат. Второй зверь сбил его с ног.
И звери набросились на него, жестоко раздирая его плоть.
– Уходите в шаттл! – на последнем издыхании крикнул командир. – Это приказ!
Солдаты, прислонившись спиной друг к другу, потихоньку направились к шаттлу. Они отстреливались от зверей, дабы не дать себя на растерзанье им. Но зверя… прибавлялось. Они брались ниоткуда. Будто выходили из черноты ночи. Солдаты понимали, что они были одни. Никого не осталось. Все люди лежали с перегрызаным горлом. Они, наверное, даже почувствовать ничего не успели. Умерли во сне. Святославу и Владимиру повезло. Они остались живы. Пока живы. Но шансы выжить были малы. Очень малы. Добраться бы только до шаттла. Успеть. Выстрелы рассекали ночную тишину леса. Звери замертво падали на землю. Но количество их не уменьшалось. Несмотря на это, солдаты не сдавались. И они дошли до шаттла. Первый запрыгнул Святослав. За ним Владимир. И вот тут один из зверей, видя, что добыча уходит, молниеносно прыгнул на солдат и со всего размаха процарапал Вове спину, от чего тот вскрикнул. Святослав в момент скоординировался и выстрельнул. От удара пули зверь немного отлетел назад и рухнул на земь. Дверь шаттла захлопнулась. И звери остались по ту сторону машины. Солдаты были в безопасности. Они были под защитой прочного металла. Разъярённые хищники не доберутся к ним. Но они не спешили уходить.
Звери крутились вокруг шаттла. Добыча была внутри железа. Они не могли добраться до людей. И это, видимо, злило зверей. Один из них внезапно прыгнул на шаттл и лапой ударил в стекло. Но стекло оказалось очень прочным. Оно не поддалось. Зверь стукнул ещё. Затем ещё. Ничего не получалось. Стекло оставалось целым. Святослав от неожиданности отскочил в глубину кабины и мигом схватился за автомат, наведя его на зверя. Но поняв, что он внутри машины, и зверь его не достанет, он немного успокоился и опустил оружие. Хищник осмотрелся. И остановил свой взгляд на Святославе.
И Святослав посмотрел ему в глаза. В глаза зверя. Он видел… Видел то, что на него смотрит НЕ зверь. Взгляд был проницательный, лютый, но… очень умный. Он смотрел так, как смотрит человек. В лютых глазах зверя солдат увидел искорки интеллекта. Время от времени зверь обнажал свою свирепую пасть, от вида которой у солдата холодела кровь. Зверь прорычал. Затем поднял лапу, выпустил свои огромные когти и провел по стеклу, пытаясь его процарапать. Он продолжал смотреть в глаза солдата. Прошло около двух минут. И зверь спрыгнул с шаттла и неспешно отошёл. Он взглянул ещё раз солдату в глаза, ещё раз прорычал и начал обходить убитых сотоварищей. За ним это проделали и все остальные.
– Вова! Ты посмотри на это! – воскликнул вдруг Святослав. – Это уму непостижимо!
Они оба были поражены увиденным. Звери, которые буквально минуту назад замертво падали от пуль, подымались. И шли. Они были живы. Почти все, кто лежал на земле, сейчас стояли на ногах. Лишь только одного зверя, который ранил Владимира, собратья взвалили на себя и понесли его тело на своих спинах в тёмную глубину леса. "Почему же он не ожил?!", – думал Святослав, наблюдая эту поразительную картину.
– Вот так штука! – промолвил Владимир. – Они что, бессмертны?!
– Не знаю, – ответил Святослав. – Похоже на то. Хотя одного они всё-таки унесли на себе. – Небольшая пауза. – Немедленно возвращаемся на корабль. – Солдат придвинул микрофон и попытался связаться со второй группой людей, находившейся сейчас на противоположной стороне планеты. – Второй! Второй! – беспокойно говорил он. – Говорит первый. Ответьте! – В ответ тишина. – Второй! Ответьте! – Но передатчик продолжал молчать. Ответа не последовало. – Второй! Второй! Говорит первый. Ответьте!
Святослав завел двигатель шаттла и приподнял его в воздух, постепенно набирая высоту. При взлёте он продолжал делать попытки связаться со второй группой, всей душой желая, чтобы ему хоть кто-то ответил. Но все попытки с ней связаться не увенчались успехом. Тишина слышалась в ответ. Тревожная тишина.
А зверь, притаившись среди могучих деревьев, долго провожал эту железную птицу своим огненным взглядом. И когда она растворилась в ночном звёздном небе, зверь последовал за своими собратьями. Он знал, что железная птица ещё вернётся. И не одна. Но они будут готовы к встрече инопланетных чужаков, прибывших с далёких звёзд на их прекрасную планету.
Воронин
Он помнит те прекрасные моменты…
которые случились с ним на Земле…
Адмирал Воронин сидел в своей каюте и с любовью смотрел на фотографию молодой красивой девушки. Поцелуй Каролины с новой силой возбудил былые чувства. По щеке у него текла слеза. На людях он никогда не позволял себе этого, он никогда не был сентиментальным. И не выказывал своих эмоций. Он – адмирал. Он возглавляет все космические корабли-ковчеги, которые хранят в себе остатки человечества. Он должен быть строгим, жёстким и, порой, даже грубым. Должность обязывала. Ведь от него и его действий зависит огромное множество жизней.
Но сейчас, один на один с собой, он плакал. Он смотрел на фотографию девушки и плакал. Это была Алина. Его первая любовь… И последняя. Адмирал смотрел на фотографию и вспоминал свои молодые годы, свои земные дни, которые он проводил с любимой, прекрасной девушкой. Он познакомился с ней в Авиационно-космическом институте. Он учился на пилота гражданской авиации. Она – на штурмана. Он полюбил её с первого взгляда. С ней он чувствовал себя счастливым. Она была добрая, весёлая, интересная. Она была одна такая на свете. Единственная и неповторимая. Она была чудом. Прекрасным чудом. Она вдыхала в него жизнь. Он помнил её поцелуи, от которых по телу шла приятная нервная дрожь, от которых шло весеннее тепло. От её поцелуев он чувствовал, что у него за спиной растут крылья, и что он может взлететь…
Воронин помнил её улыбку. Прекрасная. Лучезарная. Чистая. Искренняя. Добрая… Адмирал помнил, как часто говорил ей: "А ты улыбнись – и, может, станет светлее!" И она улыбалась. И действительно становилось светлее. В душе. У адмирала. Вот и сейчас, смотря на фотографию, он ощущал, что улыбка Алины дарит ему свет. В душе становится теплее и светлее. Но… Боль утраты гасит этот свет. Охлаждает тепло. Алины не было рядом. Уже давно…
Глаза. Воронин помнил её глаза. Они никогда не врали. Ничего не скрывали. Они всегда были честными. Открытыми. Они были полны жизни. Несмотря на тяжёлые времена, её глаза всегда оставались жизненными. И этой жизнью Алина всегда делилась с Ворониным. И он был благодарен ей за это. Ведь он витал от этого прекрасного чувства в райских облаках.
Воронин помнил Алину. Помнил настолько чётко, будто они расстались только вчера. А любил… Любил он её до сих пор. Любил сильно. Очень сильно. Настолько любил, что больше ни с кем не связал своей судьбы. Больше он не смог никого полюбить. Полюбить так сильно, как Алину. Всю свою одинокую жизнь он оставался верным Алине.
Она не смогла покинуть Землю. Она не смогла полететь со своим любимым. Воронин, конечно же, мог провести её на космический корабль незамеченной. У него была такая возможность. Были связи. Но… Алина была инфицирована. Вирус был ещё в анабиозе. Судя по всему, она недавно заразилась. И ей нельзя было на корабль. При всём своём желании и при всех своих возможностях Воронин не мог взять её с собой. Это был огромный риск. Нет! Даже не риск. Это была верная гибель. Мог погибнуть весь корабль.